Леди в наручниках - Голдсмит Оливия

Дженнифер в ужасе смотрела на письмо. Она попыталась сделать вдох, но воздух не проходил в легкие. Когда дыхание восстановилось, девушка перечитала письмо, чтобы убедиться, что не ошиблась в первый раз.

Конечно, она ошиблась! Но не в содержании проклятого письма. Она сделала ужасную ошибку, доверяя людям, недостойным доверия. Сначала Дональд и Том пообещали, что ее не признают виновной. Затем, когда ее вина была доказана, гарантировали, что ей дадут условное наказание. Когда ее приговорили к тюремному заключению, они уверяли, что добьются немедленной амнистии. После того как и это не оправдалось, Том объяснил, что они через несколько недель подадут апелляцию, и Макбейн обеспечит, чтобы все прошло гладко. А теперь Говард пишет, что «для подачи апелляции нет достаточных оснований»! Разве это не достаточное основание для уверенности, что в преступлении виновна не она, а Дональд Майклс?

Дженнифер перевернула страницу. По сравнению с тем, что она увидела, письмо Макбейна показалось ей милым щебетаньем. Сумма взноса на текущие расходы составляла 280 тысяч!

Дженни всхлипнула, задыхаясь, и Зуки, в этот момент вошедшая в камеру, бросилась к ней.

— Что с тобой?

Но Дженнифер не могла ей ответить и только тихо застонала. Боже, в какое дерьмо она влипла! Она воображала, что умнее и лучше всех остальных женщин в этой тюрьме, а наделе, как последняя идиотка, оказалась жертвой самого элементарного обмана.

В первый раз за все время Дженнифер пришло в голову, что, возможно, она с самого начала была намечена на роль козы отпущения. И роман с Томом, и помолвка, и все остальное имело скрытый смысл, служило подготовкой ее к роли добровольной жертвы.

У нее закружилась голова, и Дженни прилегла на жесткую койку. Зуки подошла и взяла ее за руку.

— Что случилось, Дженни? Может быть, позвать Мо-виту?

Дженнифер только покачала головой. Разве ей поможет Мовита или кто-то другой? Дональд Майклс занимался рискованными операциями с размещением акций с незапамятных времен. Как, впрочем, и остальные парни на Уолл-стрит. Но он был более азартным и менее осмотрительным. Дональд всегда знал, что ребята из отдела надзора следят за каждым его шагом. Может быть, ее и на фирму приняли потому, что хорошая девушка из католической школы отлично подходила на роль подставного лица, когда придет время обрубать хвосты? А она-то воображала, что удачно притворилась знатоком редкого фарфора…

— Дженни! Дженни, не пугай меня! — повторяла Зуки.

— Все нормально, — с трудом выговорила Дженнифер, хотя видела соседку как в тумане. У нее не было сил разговаривать с Зуки. — Оставь меня.

Хорошо, пусть Говард отказался от нее, она может найти другую фирму для подготовки апелляции, еще лучше, чем эти марионетки из «Суитмор и Макбейн». И Майклс возьмет на себя все расходы, связанные с судом, иначе она позвонит в Комиссию по ценным бумагам по платному телефону из общей комнаты, который прослушивается, и сообщит им все, что знает.

Дженнифер вскочила с койки и повернулась к Зуки.

— Помоги мне, — сказала она.

С помощью Зуки Дженни подняла койку и достала мобильник, спрятанный в полой ножке.

— Посторожи, — попросила она. — У меня очень важный разговор.

Зуки только кивнула в ответ, но ее глаза расширились от удивления. Дженни быстро набрала номер Тома. На этот раз определитель ему не поможет: этот номер он не знает.

Как она и ожидала, Том ответил на первый же звонок.

— Том Бренстон, — сказал он.

— Я знаю, кто ты. И не смей вешать трубку сейчас, когда ты узнал, кто звонит!

— Дженнифер? — Он удивился и испугался, это было слышно по голосу.