Ореол смерти («Последняя жертва») - Робертс Нора

Журналисты молча расступились, и Рорк с Евой прошли сквозь толпу.

— Ригли, где Ферст? — спросила Ева у первого, кого узнала.

— Привет, лейтенант, — одарил он ее лучезарной улыбкой. — Не желаете ли зайти ко мне в кабинет? — он гостеприимно указал на свой закуток.

— Мне нужна Ферст, — повторила Ева резко. — Где она?

— Я ее сегодня не видел. И утром сам вел репортаж.

— Она звонила, — вмешался Морс, являвший собой образец предупредительности и доброжелательности. — Решила отдохнуть, — объяснил он. — Никак не может прийти в себя после того, что случилось с Луизой.

— Она дома?

— Сказала, что ей нужно время, чтобы оправиться. И ей дали отпуск. На две недели. Замещаю ее я, — снова расплылся в улыбке Морс. — Так что, Даллас, если вам понадобится эфир, я к вашим услугам.

— Сыта по горло вашими эфирами, Морс!

— Как вам будет угодно, — ответил он и повернулся к Рорку. — Рад вас видеть. Вы ведь человек неуловимый…

Рорк словно не заметил протянутую ему руку.

— Я уделяю время только тем людям, которые мне интересны.

Морс опустил руку, но улыбаться не перестал.

— Уверен, что, если бы вы согласились потратить на меня несколько минут, я бы сообщил вам кое-что интересное.

— А вы на самом деле кретин! — сказал Рорк с убийственной усмешкой.

— Успокойся, — Ева тихо пожала Рорку руку. — Я готова уделить вам минуту, Морс. Меня интересует, кто сообщил вам конфиденциальную информацию.

Морс изо всех сил старался не уронить собственного достоинства. Он обернулся к ней и заявил:

— Своих источников я не выдаю. Не забывайте о том, что сказано по этому поводу в конституции! — он благоговейно прижал ладонь к сердцу. — Но если вы хотите подтвердить или опровергнуть эту информацию, я буду счастлив вас выслушать.

— А может, поговорим о другом? — Ева хотела дать Рорку возможность подольше понаблюдать за Морсом. — Вы нашли тело Луизы Кирски через несколько минут после убийства.

— Да, — Морс скорбно нахмурился. — Я уже давал показания.

— Вы очень расстроились, не так ли? Были в шоке, вас вывернуло наизнанку… Сейчас вам получше?

— Того, что произошло, я не забуду никогда, но сейчас мне лучше, благодарю вас.

Ева подошла к Морсу вплотную.

— Но все же через несколько минут вы нашли в себе силы вести репортаж, давали указания оператору, снимавшему вашу покойную коллегу.

— Такая у нас работа. Я делал то, что делает любой репортер. Но это не говорит о том, что я не страдал! — он старался сдержать дрожь в голосе. — Каждую ночь, ложась спать, я вижу перед собой ее лицо…

— А вы не задумывались о том, что могло произойти, появись вы там на пять минут раньше?

Он вздрогнул, и Ева, как ни стыдно ей было себе в этом признаваться, наблюдала за ним со злорадным удовольствием.

— Задумывался, — ответил Морс с достоинством. — Я мог остановить его. Или задержать. Не попади я в пробку, Луиза осталась бы в живых. Но случилось то, что случилось. Она мертва, и две другие женщины — тоже. А вы никого не нашли.

— Неужели вам не приходит в голову, Морс, что вы сейчас работаете на него? Ведете себя так, как он и рассчитывал. — Ева обвела взглядом всех присутствующих, внимательно прислушивавшихся к их разговору. — Он, наверное, с наслаждением слушает ваши репортажи, узнает все новые подробности. Вы сделали из него настоящую звезду!

— Мы обязаны освещать… — начал было Морс.

— Да наплевать вам на свои обязанности! Вам важно покрасоваться перед камерой. Чем больше людей погибает, тем выше ваш рейтинг! Разрешаю вам это процитировать, — сказала Ева, развернулась и вышла.

— Теперь тебе лучше? — спросил Рорк на эскалаторе.

— Ни черта. Как впечатления?

— Никогда не был в зале «Новостей». Настоящий улей. Слишком много людей, и все нервничают. У кого это ты спрашивала о Надин?

— У Ригли. Он мелкая рыбешка.

— По-моему, ему было стыдно, когда ты произносила свой страстный монолог. И еще нескольким репортерам. Они отвернулись, сделали вид, что занялись своими делами. А кое-кто с удовольствием слушал, как ты наезжаешь на Морса. Кажется, его не очень-то любят.

— Ничего удивительного.

— А он интереснее, чем я думал, — сказал Рорк задумчиво.

— Морс? И чем это?

— У него отработанный имидж, — объяснил Рорк. — Он умеет изобразить все нужные эмоции. Ясно, что на самом деле он их не испытывает, но работает достоверно. Мимика, голос — все как надо. Думаю, он далеко пойдет.