Просто будь рядом - Робертс Нора

Стелла – Сильвия облизнула пересохшие губы.

– Знай ты все это, не стала бы меня тут прессовать.

– Прессованием ты не отделаешься. По мне, ты хуже Макквина, но перед законом вы одинаково по уши в дерьме. Тебя посадят за похищение, соучастие в изнасиловании и незаконное лишение свободы. А также за соучастие в убийстве и пособничество преступнику. На суде будет просто шведский стол из обвинений, только успевай навешивать тебе один пожизненный срок за другим…

– Ничего у вас на меня нет, – повторила лежащая, но теперь в ее ненормально зеленых глазах поселился страх.

– У нас есть все. У нас есть Стиббл и Лоуэт, у нас есть Цивет, у нас есть твои фальшивые документы, есть свидетели. Камеры в торговом центре засняли тебя вместе с Дарли Морганстен. Макквин использовал тебя, подтерся и выбросил. И ему класть на то, что с тобой будет дальше.

Cквозь страх полыхнула ярость.

– Ты не знаешь, о чем говоришь! – дернулась потерпевшая.

– Я все об этом знаю, и о Макквине тоже. Я знаю, скольких он использовал до тебя и что он сделал с ними после того, как они стали ему не нужны. Я знаю, что он приготовил тебе. Он сейчас сидит в квартире, которую ты ему подыскала и обставила, и ждет, когда же сможет перерезать тебе глотку, – к горлу снова подступила тошнота, но Ева переборола ее. – У тебя есть шанс себе помочь, заключить сделку – и может, тебе дадут срок на Земле, может, скостят срок, так что ты еще когда-нибудь увидишь белый свет.

– Я не знаю, о чем ты мне тут болтаешь. И это ты у меня сядешь. Ты мне за все заплатишь, не сомневайся.

– За что же именно? – Ева рывком схватилась за поручень каталки так, что костяшки на ее руках побелели. – Я тебе ничего не должна. Все, что я тебе верну, это боль и страдания. И уж поверь, тварь, никто не хочет засадить тебя так, как я. Как можно глубже. Я даю тебе шанс, и последний поезд уже уходит. Макквина мы все равно найдем, это всего лишь вопрос нескольких часов. Скажи мне, где он, скажи прямо сейчас, где он держит Мелинду и Дарли, и я уговорю прокурора предложить тебе сделку.

– Ты врешь, все копы врут. Ни хрена у тебя нет на меня.

– Мы нашли его счета. Куча денег, и ни ты, ни он их больше не увидите. Вот именно, – добавила она, заметив, как заметался ее взгляд. – Ты останешься ни с чем. Ни с чем – в тюрьме, и платить будет нечем. Кстати, ты знала, что он уже снял нехилую сумму на дорогу, как только избавится от тебя?

– Врешь!

– Как только ты перестанешь быть ему нужна, он тебя убьет, как убил всех остальных. Столько лет ты использовала других, а теперь это он тебя использовал. С ним ты – труп. Со мной у тебя есть шанс на жизнь. Где Мелинда и Дарли?

– В жопу их. И тебя туда же.

– Макквин убил собственную мать и всех, кто потом ему ее заменял. С тобой он поступит так же. Перережет глотку и выбросит в ближайшую реку.

– Он любит меня! – И Еву поразили неподдельная страсть и отчаяние в голосе.

На крошечную долю секунды она почувствовала что-то вроде сострадания.

– И кто делает всю грязную работу? Кто каждый день рискует? Неужели он? Кто сейчас привязан ремнями и загибается тут без дозы? Неужели он? Он даже не разрешает тебе жить с ним, а если и пускает к себе в постель, то только чтобы снова использовать, заморить червячка. Ведь любит-то он маленьких девочек. Ты это понимаешь, да? Понимаешь мужчин, которые любят маленьких девочек?

– Убирайся отсюда!

– Неужели ты всегда такой была?

Отчаяние вгрызалось ей в душу.

«Господи, всего один вопрос. Ответь всего на один вопрос».

– Может, все еще глубже? Все началось с твоей матери, твоего отца? Неужели это все в крови?

– Ты спятила. – Превозмогая боль, Сильвия попыталась встать, натянув ремни. – Ты за все ему заплатишь, ты и твой ирландский ублюдок-муж. За все, за все, за все.

Она выгнулась дугой, затем еще, еще раз, тяжело дыша, лицо ее исказилось.

«Ломка, – решила Ева. – Ломка, страх, боль, ярость».

– Как? Как он заставит меня платить?

– Ты его не достанешь. А вот он тебя достанет. Рорк дорого заплатит, чтобы тебя вернуть, но целой Айзек тебя ему не отдаст. А я буду смотреть, как он режет тебя на кусочки, как ты кричишь и умоляешь его остановиться.

– Вот, значит, что тебя заводит? Любишь смотреть? Любишь смотреть, как насилуют детей? Как мучают невинных?