Та, которой не стало - Браун Сандра

Впрочем, и каждое слово Декстера словно обладало весом камня – так тяжело он их ронял. При этом он, правда, улыбался, но его улыбка казалась неуместной на тяжелом, словно высеченном из грубого камня и обожженном солнцем лице. Она плохо сочеталась с паутиной морщин вокруг глубоко посаженных глаз и резкими складками в углах крупного тонкогубого рта.

Встреча началась больше часа назад, но за все это время Декстер Лонгтри ни разу не пошевелился, если не считать минимума движений, необходимых для того, чтобы положить в кофе и размешать пакетик сукразина. Время от времени он подносил чашку к губам, и Харту каждый раз казалось, что хрупкий фарфор вот-вот лопнет в огромных загорелых лапищах Лонгтри.

Эббот, напротив, был в постоянном движении. Он ерзал на стуле, шаркал ногами, всплескивал руками и говорил, говорил, говорил. Он вытащил соломинку из своего бокала с холодным лимонным чаем и несколько раз завязал ее узлом. После этого он принялся перебирать спички, лежащие в пустой пепельнице, и едва не смахнул на пол солонку. И в отличие от Лонгтри Эббот постоянно улыбался.

Декстер излучал скрытую угрозу. Эббот был само дружелюбие и открытость. Харт даже задумался, кого из этих двоих ему следует опасаться больше.

Он не доверял ни одному, ни другому.

– Я польщен вашим предложением, господа, – сказал он, подводя итог встречи. – Но… Мне нужно как следует все обдумать.

Эббот осторожно откашлялся.

– Мы надеялись, полковник, что вы уже сегодня дадите нам ответ. Или хотя бы намекнете, к чему вы склоняетесь.

– Сегодня?! – воскликнул Харт. – . Вы хотите, чтобы я дал вам ответ сегодня?!

– Мы вовсе не требуем окончательного ответа, полковник! – заспешил Эббот. – Просто нам хотелось бы знать, на что можно рассчитывать.

– Боюсь, это невозможно. – Харт бросил быстрый взгляд на Лонгтри, но его лицо осталось непроницаемым. – О моей отставке и уходе с работы в НАСА официально будет объявлено только через несколько месяцев, поэтому я пока не знаю, чем я тогда буду заниматься. – Он усмехнулся: – Я даже не знаю, где я тогда буду жить!

– Нам, естественно, хотелось бы, чтобы вы переселились куда-нибудь в Нью-Мексико, поближе к нам, – заявил Эббот излишне громким голосом. – Ведь вы там выросли. И мы до сих пор считаем вас своим земляком.

– Спасибо, – буркнул Харт. Его детские воспоминания были отнюдь не безоблачными.

– Наша штаб-квартира разместится скорее всего в Санта-Фе. Было бы очень удобно, если бы вы поселились поблизости.

– Удобно, но не обязательно, – неожиданно вставил Лонгтри.

– Конечно, не обязательно! – тут же согласился Эббот. – Декстер говорит, что на самом деле не важно, где вы будете жить. Главное, что работа, которую мы вам предлагаем, оставляет вам много свободного времени, которое вы можете использовать, чтобы… гм-м… заниматься другими делами. И все возможности для этого у вас будут. Никто не собирается препятствовать вам, покуда ваши интересы не будут противоречить нашим целям и задачам. Таким образом, наше предложение носит взаимовыгодный характер. Выигрывают все – и вы, и мы. Только бы вы согласились, полковник!.. – Эббот уламывал его, словно продавец подержанных автомобилей, торопящийся завершить сделку и получить наличные на руки до того, как клиент обнаружит, что на самом деле представляет собой предлагаемый товар.

– Боюсь, мистер Эббот, все не так просто, – невозмутимо заметил Харт и покачал головой.

Снова вмешался Лонгтри, теперь его голос показался Харту похожим на шипение змеи.

– Мне кажется, полковник, у вас есть какие-то опасения. Выкладывайте!

Впервые в его интонации прозвучало что-то отдаленно напоминающее нетерпение, и Харт повернулся к нему. Некоторое время он и Лонгтри смотрели друг другу в глаза.

– Да, у меня есть опасения, – твердо сказал Харт, убедившись, что никто не собирается обвинять его в трусости.

– Касающиеся нашей организации? Или чего-то другого? Быть может, вы не доверяете нам?

Харт ответил не сразу. Он хотел избежать прямого столкновения. Вождь Лонгтри Длинное Дерево подавлял его одним своим молчаливым присутствием. Апач-хикарилл, он носил длинные, до пояса, волосы, которые были заплетены в две косы, лежавшие на лацканах его пиджака подобно двум черным змеям. Если бы время от времени он не мигал, его можно было бы принять за изваяние, сбежавшее из музея естественной истории.

– Мои опасения касаются исключительно вашей Ассоциаций по защите прав коренных американцев, – ответил он дипломатично.