Обольсти меня на рассвете - Клейпас Лиза

Не так легко избавляться от застарелых привычек, но Кев, вместо того чтобы, по своему обычаю, уйти в себя, впервые испытал желание поделиться своими чувствами с братом. Впрочем, он не был уверен, что в его словаре найдутся слова, способные выразить то, что он чувствовал. Какими словами мог он сообщить Кэму о своем открытии? О том, что любовь женщины может изменить мир, заставить все увидеть по-новому? Как рассказать о том, что Уин, которую он всегда считал такой хрупкой и беспомощной, оказалась на поверку даже сильнее, чем он сам?

— Рохан, — сказал он тихо, чтобы не услышала Уин, — у меня к тебе вопрос.

— Да?

— Со своей женой ты ведешь себя так, как это принято у гаджо, или как у нас, цыган?

— Главным образом так, как принято у гаджо, — без колебаний ответил Рохан. — По-другому ничего бы не получилось. Амелия едва ли примирилась бы с подчиненным положением. Но как цыган я все же оставляю за собой право защищать ее и присматривать за ней так, как считаю нужным. — Он едва заметно улыбнулся. — Вы найдете золотую середину, как нашли ее мы.

Кев почесал затылок и осторожно спросил:

— Хатауэи злятся на меня за то, что я сделал?

— Ты имеешь в виду за то, что ты увез Уин?

— Да.

— Единственная жалоба, которую я услышал, это на то, что ты так долго с этим тянул.

— Кто-нибудь из них знает, где мы?

— Насколько мне известно, нет. — Кэм насмешливо усмехнулся. — Я могу купить для тебя еще пару часов, фрал. Но привези ее домой до темноты, хотя бы для того чтобы заткнуть рот Харроу. — Кэм слегка нахмурился. — Странный он, этот гаджо.

Кев бросил на Кэма тревожный взгляд.

— Почему ты так говоришь?

Кэм пожал плечами.

— Большинство мужчин в его положении уже что-нибудь предприняли бы к этому времени. Хотя бы что-то. Поломали бы мебель. Вцепились бы кому-нибудь в горло. Лично я перевернул бы вверх тормашками весь Гемпшир, чтобы найти свою женщину. Но Харроу только говорит и говорит.

— О чем?

— Он довольно много наговорил про то, какие его права нарушили, о том, что его предали… Но до сих пор ему не пришло в голову выразить хоть какую-то обеспокоенность по поводу благополучия Уин или поразмышлять о том, чего хочет она. Одним словом, он ведет себя как ребенок, у которого отняли любимую игрушку и который хочет, чтоб ему ее вернули. — Кэм скривился. — Довольно позорное поведение, даже для гаджо. — Он повысил голос, чтобы его услышала Уин, которую он не мог видеть. — Я ухожу. Хорошего тебе дня, сестричка.

— И тебе, Рохан, — донесся из спальни жизнерадостный голос Уин.

Они распаковали корзину. Еда, достойная настоящего пира. Холодная жареная курица, несколько салатов, фрукты и внушительный кусок пирога с маком. Наевшись вволю, они присели отдохнуть на расстеленном перед очагом стеганом одеяле. Одетая лишь в рубашку Кева, Уин сидела между его ногами, пока он расчесывал ее волосы, успевшие изрядно запутаться.

— Может, прогуляемся, раз мне теперь есть во что одеться? — спросила Уин.

— Если хочешь. — Кев отвел в сторону волосы и поцеловал ее в теплый затылок. — А потом обратно в постель.

Уин поежилась и насмешливо сказала:

— Не знала, что ты так много времени проводишь в постели.

— До сих пор у меня не было стимула. — Отложив в сторону щетку, Кев усадил ее к себе на колени и стал качать, как ребенка. Он поцеловал ее долгим поцелуем. Она прижалась к нему теснее, требовательно подставив ему лицо. Он улыбнулся и отстранился. — Потише, — сказал он, погладив ее по щеке. — Мы не станем снова это начинать.

— Но ты сам только что сказал, что хочешь вернуться в постель.

— Я имел в виду для того, чтобы отдохнуть.

— Мы больше не будем заниматься любовью?

— Не сегодня, — нежно сказал он. — С тебя довольно. Он провел подушечкой большого пальца по ее опухшим от поцелуев губам. — Если я еще раз займусь с тобой сегодня любовью, завтра ты не сможешь ходить.

Но, как он уже успел обнаружить, любое сомнение относительно крепости своего здоровья Уин встречала в штыки.

— Я не инвалид, — упрямо сказала она, сидя у него на коленях. Она осыпала поцелуями его лицо и шею, не оставив ни одного местечка, до которого смогла дотянуться. — Еще раз, до того как мы поедем обратно. Ты нужен мне, Кев. Я хочу…

Он заставил ее замолчать, закрыв ее рот поцелуем, и получил такой страстный отклик, что невольно рассмеялся. Она отстранилась и возмущенно спросила: