Стрела амура - Мэй Сандра

Сандра МЭЙ

СТРЕЛА АМУРА

Пролог

Лиза небрежно захлопнула входную дверь и с наслаждением сбросила тесные туфли. Глаза слипались, все мышцы ныли, но настроение у нее было отличным.

Сегодняшняя вечеринка проходила в одном из самых фешенебельных клубов Батон-Руж, штат Луизиана, и Джимми Хант был особенно внимателен, а Джереми выглядел совершенно влюбленным, не говоря уж о Сэме, который ревновал ее к Тоду, и совершенно зря!

Лиза Кудроу, двадцати трех лет, незамужняя, белая, по специальности преподаватель-воспитатель детского сада, засмеялась и закружилась по комнате, раскинув руки. В сущности, в двадцать три года жизнь прекрасна и без всяких причин, но у Лизы Кудроу таких причин было множество.

Она любила танцевать, любила быть центром всеобщего внимания и восхищения, любила флиртовать с парнями, смеяться, петь, есть мороженое… Любила жить в свое удовольствие, одним словом.

Воспитателем она не проработала ни единого дня, так как огромное наследство от двух незамужних тетушек досталось ей еще во время учебы в колледже, и когда Лиза поняла, СКОЛЬКО именно у нее денег, ей почти сразу понравилось быть «золотой молодежью».

Родители Лизы умерли — или, как выражались тетушки, «оставили свое дитя» — двадцать лет назад, и потому Лиза грустила по ним ровно три дня — потом ей принесли куклу Надин с огромными голубыми глазами и настоящими волосами. Повзрослев, она регулярно поминала родителей, заказывала службу в церкви, но особой тоски не испытывала.

Лиза выросла в этом доме — огромном старом доме с белыми колоннами. У нее была няня-негритянка, в точности, как у Скарлетт О'Хара, был свой пони, были платья и игрушки, была детская комната и комната для занятий, а потом был целый третий этаж, отведенный лично ей, и еще автомобиль с шофером…

Одним словом, у нее всегда все было. Тетушки окружили племянницу непомерной и бестолковой, но вполне искренней заботой и лаской, а в шестнадцать лет Лиза стала полноправной владелицей громадного — по крайней мере, по меркам Батон-Руж — состояния.

Честно говоря, будь у Лизы старший товарищ или наставник, он бы наверняка выразился в том смысле, что она пустилась во все тяжкие…

Нет, ничего непристойного и даже неприличного она не делала — Юг хорошо воспитывает своих дочерей. Она просто жила в свое удовольствие, закатывала вечеринки, каталась по Европе, отдыхала на Гавайях, покупала новые модели машин, новых лошадей, драгоценности, красивую мебель, наряды, шляпки, туфли, небольшой самолет, пляж в Майами — и никогда не грустила дольше трех минут.

Опять же, будь она немного постарше или проживи она чуть более тяжелую жизнь — она бы прореагировала на некоторые тревожные сигналы, которые с недавних пор стали приходить от ее поверенного, мистера Карча. Так, например, он настоятельно порекомендовал избавиться от лошадей и вообще от всей конюшни. Потом выставил на продажу пресловутый пляж. В Майами Лиза не особенно любила ездить, а лошади к тому времени ей самой уже надоели, так что она с легким сердцем подмахнула какие-то бумаги в конторе у мистера Карча — и уехала в Париж.

По возвращении из Европы она выяснила, что мистер Карч принялся заваливать ее различными бумагами, но Лиза Кудроу была слишком занятой особой, чтобы внимательно прочитать всю эту гору макулатуры. Мистер Карч хочет ее подпись — мистер Карч ее получит. И Лиза подписала всю кипу за рекордный срок в пятнадцать минут.

Потом снова были вечеринки и балы, танцы до рассвета и крепкий сон до заката, кажется, Ибица, потом тур по ночным клубам Амстердама, где Лиза впервые попробовала марихуану — гадость, болит голова — и только три дня назад, в самом начале июня Лиза Кудроу оказалась дома с легким желанием немного пожить в тишине.

Золотые босоножки на шпильках разлетелись по комнате. Платье повисло на ручке двери. Трусики, больше похожие на крылышко стрекозы, упорхнули на люстру. Совершенно обнаженная маленькая фея с буйными черными кудрями закружилась по комнате с веселым смехом, потом остановилась, у большого зеркала, скорчила смешную рожицу, высунула язык и тут же снова затанцевала, не боясь чужих глаз — старый дом окружал парк, а еще дальше была надежная стена.

Прислуга в доме не ночевала. Строго говоря, за последнее время прислуги вообще осталось маловато — садовник Лизе был ни к чему, уборку в доме делали приходящие уборщицы, а горничная… в конце концов, на дворе двадцатый век! Раздеваться и одеваться Лиза умела сама. Честно говоря, на этом ее бытовые таланты заканчивались…