От ненависти до любви - Браун Сандра

— Завидую твоей стойкости, — мурлыкнула Салли, ужом выскользнув из главной редакции.

— Пустышка, — пробормотал Пинки, закуривая новую сигарету. — Облажалась вчера со вступлением. Не разобрала что к чему, да тут еще режиссер, как на грех, пустил пленку раньше времени. Ну и пошло-поехало…

— Я смотрела вчеращний выпуск, — сказала Кари.

— Значит, видела, что это было за позорище. О господи, ты даже не представляешь, до чего я рад, что ты вернулась! Еще один такой номер с ее участием, и… Нет, конечно, бюст у нее — высший класс, тут и я перед ней снимаю шляпу. Да боюсь только, он полностью заменяет ей оба полушария головного мозга, потому что в башке у нее пусто, как в космосе.

Кари рассмеялась. На душе у нее теперь действительно стало гораздо легче. Пинки придирчиво посмотрел на нее.

— Не могу сказать, что ты в блестящей форме, но знаю, что бывает и хуже.

— Спасибо за комплимент.

— Переехала?

Она кивнула:

— В кондоминиум^[5] рядом с водохранилищем. Дом не очень большой, зато начинен всевозможными новейшими удобствами. Плавательный бассейн и теннисный корт — бесплатно. Плюс круглосуточная охрана.

— Что ж, берлога и в самом деле с удобствами. Уж не собираешься ли ты впасть в зимнюю спячку?

— Какая там спячка, когда каждый вечер тысячи людей ждут моего появления на телеэкране!

Однако этот ответ не удовлетворил Пинки.

— Я тебе спать не позволю, так что даже думать об этом забудь, — предупреждающе помахал он коротким указательным пальцем перед ее носом. — Томас умер, но ты-то, черт возьми, жива! И я в случае чего всегда напомню тебе об этом. А пока, — заключил он, сунув сигарету в рот и хлопнув в ладоши, — проповедь закончена. Так что, милая моя, соберись-ка и изготовь для сегодняшнего выпуска что-нибудь удобоваримое. А не то посажу на твое место Пустышку на веки вечные.

Кари вернулась за свой рабочий стол. Теперь у нее не оставалось ни малейшего сомнения: она правильно поступила, вновь окунувшись в атмосферу телестанции. Именно это было сейчас ей нужно — грубоватые словечки Пинки, работа наперегонки со временем, вечное стремление успеть к последнему сроку, редакционная толкотня и суматоха.

Жаль только, нельзя забрать все это домой, чтобы не оставаться ночью в одиночестве.

ГЛАВА 2

Она вышла на тротуар и подставила лицо ласковым солнечным лучам. На ее ресницах дрожали слезы, но то были слезы радости, от которых на душе становилось светло и легко. В разгар рабочего дня озабоченные пешеходы спешили мимо, едва не натыкаясь на нее. Но ей не было до них никакого дела. Обхватив себя руками, она самозабвенно рассмеялась. Кому-то могло показаться, что эта женщина, счастливо смеющаяся посреди улицы, сошла с ума. Однако причина смеха была совсем иной.

Она была беременна.

Эти два месяца, прошедшие со дня смерти Томаса, Кари не жила, а существовала, лишь притворяясь, что живет: спала, ела, двигалась, ходила на работу, но сердце ее оставалось мертвым. И так день за днем, словно в летаргическом сне. Вскоре самочувствие ее заметно ухудшилось, однако она не придала этому особого значения. Учитывая угнетенное состояние духа, это, казалось, было вполне естественным. Однако болезненное состояние усиливалось, и по настоянию Пинки она в конце концов решилась показаться врачу. Каких-нибудь несколько минут назад ей сообщили, что такой хвори радоваться надо.

— Думаю, вы сейчас где-то на десятой неделе, — глубокомысленно изрек доктор. Душа ее пела от счастья, а врач обеспокоенно хмурился. — Вы на грани истощения — эмоционального и физического. Чрезмерно худы. Ешьте. Пейте молочные коктейли. Наберите вес. Считайте это приказом: к следующему приему — непременно поправиться. У вас ярко выраженная анемия, так что прописываю вам железосодержащие препараты. Но главное — побольше отдыхайте. Как можно больше.

Кари выслушала рекомендации врача, внемля ему, как язычник оракулу. Взгляд его наконец подобрел.

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, остается надеяться, что новость о том, что у вас будет ребенок, не стала для вас ударом.

— Ударом? Для меня? Да что вы, доктор, я никогда еще не была так счастлива!

Облегченно вздохнув, он улыбнулся и продолжил свой нескончаемый перечень полезных советов.

Теперь, стоя у дверей приемной доктора, располагавшейся в самом центре города, она могла вволю насладиться свалившимся на нее счастьем. Ее охватила подлинная эйфория, казалось, душа ее купается в прохладных струях кристальной чистоты. У нее под сердцем был ребенок Томаса! В ее чреве теплилась новая жизнь, его крохотная частичка.