Дурная слава - Дейли Джанет

— Я подозревала, что нечто подобное может произойти. Но думаю, — упрямо продолжала Иден, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшим гневом, — они не захотят терять клиента.

— Все уверены, что ты долго не продержишься. — Роза сунула деньги в кассовый ящик под прилавком. — Де Пард пустил слух, что лучше не соваться на твое ранчо в поисках работы. А без рабочих тебе не справиться.

— Если я не смогу нанять работников, буду работать одна. Сотни мелких ранчо обходятся и без рабочих!

— Но Де Пард пойдет дальше и запретит продавать тебе товары, — предупредила Роза. — Он накинул на тебя петлю и будет затягивать ее туже и туже, пока ты не уедешь отсюда.

— Это мы еще посмотрим.

Иден потянулась за уздечкой и сапогами.

— Люди говорят, что, если ты не сможешь отправлять свой скот на рынок, трава на твоей земле скоро будет вся съедена под корень, и всего за каких-нибудь два месяца.

— Они забыли еще о том, что у меня избыток сена. Если учесть, что ей придется кормить скот, который при нормальных условиях она отправила бы осенью на рынок, у нее было примерно три месяца, чтобы продержаться. Возможно, на неделю больше или меньше. А потом… Иден тряхнула головой. Главное — не падать духом. У нее еще будет время придумать, как выкрутиться из этой ситуации.

Роза украдкой бросила взгляд через плечо. В задней комнате перед низким рабочим столом в инвалидной коляске сидел молодой человек. Его мощный торс и сильные руки с хорошо развитой мускулатурой резко контрастировали с тонкими, словно палочки, ногами. Удовлетворенная тем, что он не обращает на них внимания, Роза снова повернулась к Иден и склонилась к ней ниже.

— Я знаю одного, кто мог бы перегнать твой скот, — сказала она, понизив голос.

— Кто же это?

— Это деверь моей сестры Анны. Он занимается тем, что перегоняет скот с разных ранчо через границу в Орегон. Завтра я его увижу, когда поеду в Уиннимакку, чтобы отвезти заказы. — Роза указала жестом на картонные коробки с поясами и кожаными украшениями. Она сама их изготовляла и продавала в лавки для туристов, расположенные на шоссе от Уиннимакки до Рино. — Он как раз собирается перегнать отару овец их владельцу. Это к востоку от города. Анна поедет с ним, чтобы встретиться и пообедать со мной. Я могла бы замолвить за тебя словечко.

— И думаешь, он согласится перегнать мой скот в скотопригонный пункт?

— Я знаю, что ему нужны деньги. Иден размышляла вслух:

— Де Пард догадывается, что рано или поздно я начну подыскивать перегонщика скота из других мест. Он слышал о девере твоей сестры?

— Сомневаюсь. Джерри только начал этим заниматься, о нем знают немногие. — Роза запнулась, ее лицо изменилось — теперь оно выражало острое беспокойство. — Никому не говори, как ты узнала о Джерри. Если Де Пард прознает, что я помогла тебе… — Роза с трудом перевела дух. — Он ничего не должен знать об этом. Ничего. Ты должна поклясться, что никому не скажешь. Этот дом принадлежит Де Парду, и почти все оборудование его…

— Я буду молчать, можешь не сомневаться, — пообещала Иден. — Когда завтра увидишь своего деверя, скажи, что я плачу, как все, и чем скорее он приедет на ранчо, тем лучше. Скот у меня будет подготовлен и поставлен в загоны. Может начинать когда хочет. Ты только предупреди меня за день.

— Утром в пятницу я тебе позвоню и передам, что он скажет.

Иден вышла из лавки и направилась прямо к грузовику, припаркованному на главной улице городка. Проходя мимо отеля «Лаки Старр», Иден увидела Киннкэйда.

Его вид мгновенно напомнил девушке, как крепко он держал ее в своих объятиях. Он был тогда так близко от нее, что она чувствовала малейшее движение его тела, чувствовала, как перекатываются его упругие мышцы. Его рубашка пропахла табачным дымом, а щетина на месте выбритых усов была всего в нескольких дюймах от ее лица.

Многие годы ни один мужчина не обнимал ее так. И ей не хотелось этого. Усилием воли подавив воспоминания, Иден бросила сапоги и уздечку на переднее сиденье пикапа, потом села сама и включила зажигание.

Грязная дорога уводила на север от городка; некоторое время она шла прямо, потом под углом поворачивала и пересекала холмистые равнины, поросшие полынью. Дальше дорога вела на запад, к просвету между горными уступами.

Иден опустила боковое стекло, и в кабину ворвался горячий ветер, принеся острый аромат полыни. Обычное дело, думала она, ни одной встречной машины. Эта дорога была такой же, как большинство проселочных дорог Невады, не отмеченных ни на одной карте, — ни станции техобслуживания, ни бензоколонки, ни мало-мальски стоящей забегаловки. Случись что, приходилось рассчитывать только на себя да, быть может, на шальную попутку. И Иден это знала слишком хорошо.