Хэппи-энд - Стоун Кэтрин

– Честно говоря, я приняла вас за садовника, лукаво улыбнулась Рейвен. – А вы, оказывается, хирург-травматолог?

В ее голосе прозвучала легкая ирония, которой, однако, оказалось достаточно, чтобы Ник почувствовал себя уязвленным. Значит, Белоснежка решила, что он садовник! Впрочем, сделанный ею вывод был вполне обоснованным, если принять во внимание грузовик с кустами роз и одежду Ника – поношенные джинсы и клетчатую рубашку.

Белоснежка явно не горела желанием приглашать Ника в дом. Интересно, что бы она сказала, если бы он представился не садовником, а кем-нибудь побогаче и повлиятельнее? У этой молодой красавицы, одетой в дорогой спортивный костюм, был хороший дом в одном из престижных районов Лос-Анджелеса; возле дома был припаркован весьма дорогой темно-зеленый «ягуар»... Такие женщины, как правило, превыше всего ставят деньги. Интересно, Белоснежка тоже из их числа?

В душе Ник надеялся, что она совсем не такая. Ему вдруг сильно захотелось поверить в то, что она увидит в тридцатишестилетнем садовнике человека, который сделал правильный выбор в своей жизни, а не обыкновенного неудачника, вынужденного заниматься этой профессией только потому, что по-другому заработать на жизнь ему не удается. Ник не знал, какова Белоснежка на самом деле, но ему очень хотелось это узнать. Он не станет говорить ей всю правду о себе, пока не наступит нужный момент. Пусть она довольствуется собственными логическими выводами.

Когда-то Ник действительно был садовником, но эта работа, которая в молодости помогла ему оплатить обучение в колледже, повлекла за собой иное развитие событий...

Будучи еще студентом колледжа, Николас Голт изобрел Принципиально новый тренажер, с помощью которого можно было добиваться быстрого и эффективного повышения тонуса организма при сравнительно небольших физических нагрузках. Это революционное изобретение принесло ему немалый успех, в том числе финансовый. Он стал миллионером задолго до окончания с отличием факультета ландшафтной архитектуры.

Это было его первым, но не последним успехом. Вскоре Ник сумел сделать головокружительную карьеру в системе элитных отелей «Эдем» И стал не только главным управляющим этой процветающей компании, но и фактически ее владельцем.

Что скажет Белоснежка, если узнает о том, что четырнадцать небольших элитных отелей, окруженных роскошными садами и цветниками, находятся под его непосредственным управлением и, в сущности, являются его собственностью? Кстати, розы в грузовике, который чуть не сбил Белоснежку, предназначались для его собственного дома в Бель-Эйр. Засияют ли ее чудесные голубые глаза счастьем? Или откровенным чувственным призывом? Может, тогда она с радостью пригласит его в свой дом?

Давно уже Ник не испытывал такого острого желания верить во что-то, как теперь. Ему очень хотелось, чтобы для Белоснежки его профессия не имела ни малейшего значения, чтобы причиной ее нежелания приглашать его в дом была простая женская осторожность, а не пренебрежительное отношение к его предполагаемой профессии. Нику очень хотелось в это верить, и его интуиция подсказывала ему, что он прав, но все же он пока не мог пойти на такой риск. Он воспитывал двух дочерей, двух прелестных девочек, чьи юные ранимые сердца уже были однажды разбиты эгоистичной женщиной, интересовавшейся только деньгами.

– Нет, конечно, я не травматолог, я просто садовник, – сказал он Белоснежке.

– Просто садовник? Садовник, который разбирается в содранных коленях и ладонях!

– Это точно, – улыбнулся Ник и про себя добавил: «Потому что Я отец! Отец, для которого счастье его дочерей превыше всего, важнее всего, важнее внезапно вспыхнувшего интереса к тебе, Белоснежка».

– Можно мне войти? – выжидательно взглянул он на нее.

– Да, конечно, – смущенно пробормотала Рейвен, чувствуя себя совершенно беспомощной из-за саднивших окровавленных ладоней. Ей было трудно даже взяться за дверную ручку, чтобы открыть дверь. Не оставалось ничего иного, кроме как позволить ему помочь. Кроме того, ей вдруг захотелось довериться этому незнакомому мужчине, который вел себя как истинный джентльмен.

– А где ключ от входной двери? – спросил Ник, пробираясь через груду коробок на крыльце.

Ключ был в правом переднем кармане ее розовых шорт. Это был специальный глубокий карман для ключей, чтобы они не могли выпасть во время бега. Рейвен в замешательстве перевела взгляд с содранных ладоней на карман, где на самом деле уютно спрятался ключ. Ник проследил за ее взглядом и сразу понял, в чем дело. Без малейшего самолюбования он знал, что обладал чрезвычайно привлекательной, мужественной внешностью. Белоснежка была ослепительно красива и, как всякая красавица, должна была знать, какое неотразимое впечатление производила на мужчин. Осознав неизбежность того, что сейчас произойдет – Ник запустит руку в глубокий карман ее эластичных шорт, чтобы достать ключ от входной двери, – она, по предположениям Ника, должна обворожительно улыбнуться и кокетливо опустить глаза. Но этого не произошло. Белоснежка и не думала улыбаться. Ее и без того белые щеки побелели еще больше, если только это было вообще возможно. Она смирилась перед неизбежностью слишком интимного прикосновения мужской руки, но молчала, ожидая, что Ник сам, без ее приглашения, достанет этот злосчастный ключ.