Женская месть - Робертс Нора

– Более или менее. Конечно, во все время работы я не мог на них удерживаться. Я прицепил к потолку трапецию с помощью болтов. Помню, как я висел над этими блестящими камешками и не мог себе позволить даже вспотеть. У меня была карбидная дрель, упакованная для изоляции в стайрфоум^[36], чтобы заглушить звук. Когда мне удалось преодолеть стекло, вот тогда началась настоящая работа. У меня в мешке были стразы точно такого же веса, как те, что находились под стеклом. Если бы хоть на долю секунды вес изменился, тотчас бы включился сигнал тревоги. У меня вся эта процедура заняла почти час. При этом кровь ударила мне в голову, а пальцы онемели. После этого я раскачался на трапеции и приземлился за пределами зоны действия сигнализации.

Помню, у меня было ощущение, будто ноги мои пронзают стрелы. Я с трудом мог ползти. И самое плохое было то, что я этого не просчитал заранее.

Сейчас, оглядываясь на все это, Филипп мог позволить себе посмеяться.

– Я сидел там и отчаянно колотил себя по ногам, пытаясь восстановить циркуляцию крови и представляя, что меня поймают не потому, что я оказался плох в своем деле, а потому, что мои чертовы ноги онемели и отказываются действовать.

Адриенна слушала его рассказ с жадным любопытством.

– И что же вы предприняли?

– Представил себя в тюремной камере, после чего ретировался очень быстро и отнюдь не самым изящным способом – на четвереньках. К тому времени, когда включилась сигнализация, я уже отмокал в ванне в номере отеля. – Филипп швырнул сигарету в пенящуюся воду и продолжил: – Я в первую очередь деловой человек, Эдди. Именно тогда я понял, что настало время выйти из игры. Спенсер (теперь он мой начальник) подобрался ко мне слишком близко.

– Почему, зная о том, что вы вор, Интерпол пригласил вас сотрудничать с ними?

– Лучше иметь волка на глазах, чем дозволить ему гулять на воле. Так мне кажется. Рано или поздно допускаешь просчет. И достаточно всего одной ошибки. А я не хотел сесть в тюрьму.

Адриенна снова устремила взгляд на беспокойное море.

– Мне надо сделать еще только одну работу, и я надеюсь не ошибиться.

Филипп ничего не ответил. Он был уверен, что, потратив немного времени и терпения, сможет переубедить девушку. Если не подействуют слова, он всегда сумеет создать на ее пути препятствия.

– Что скажете насчет сиесты перед рождественским обедом?

– Хорошо. – Она поднялась, держа свои сандалии за ремешки. – Но теперь машину поведу я.

Адриенна долго нежилась в теплой ванне, в облаках душистой пены. Она наслаждалась неторопливыми приготовлениями, хотя вечер в обществе Филиппа едва ли можно было назвать свиданием. Девушка знала, что главная причина, по которой он готов был ее сопровождать, заключалась в том, что подолгу службы Филипп должен наблюдать за ней. Она сказала ему, что других дел на острове у нее нет, но он был не обязан ей верить.

Так она говорила себе, выбирая на вечер тонкое белое платье с открытой спиной и широкой длинной юбкой, на которую пошли ярды и ярды ткани. Филипп убежден, что ей приятно его общество, ему и в голову не придет, что завтра… она покинет эту страну. Пора привести в исполнение план, который она начала строить десять лет назад. Скоро – после Нового года – она вернется в Якир. Адриенна вдела в уши камни, столь же холодные, как и ее мысли, и столь же фальшивые, как и тот образ, в котором она собиралась предстать перед отцом.

Но сегодняшний вечер она проведет в свое удовольствие, нежась в свете тропического закатного солнца, слушая шепот моря.

Когда Филипп постучал в ее дверь, Адриенна уже была готова. Он тоже был в белом. На фоне пиджака его рубашка чуть отливала голубизной.

– Есть нечто привлекательное в том, чтобы проводить зиму в жарком климате.

Молодой человек провел руками по ее обнаженным плечам.

– Вы отдохнули? – Да.

Адриенна не сказала ему, что побывала в отеле «Эль Гранде», чтобы упаковать вещи и выписаться.

– Хорошо. Прежде чем мы отправимся обедать, я хочу кое-что предложить.

Филипп вытащил из кармана маленькую, обтянутую бархатом коробочку.

– Нет! – Ее голос прозвучал холоднее, чем она хотела, но он взял ее за руку и вложил коробочку в ее пальцы.

– Невежливо отказываться от рождественского подарка, кроме того, это еще и плохая примета.

Филипп не добавил, что вынужден был дать хорошие чаевые ювелиру, чтобы тот открыл свою лавочку в праздник.