Золотой мираж - Дейли Джанет

– Возможно, я их уже наделала, – заметила Кит с несвойственной ей откровенной иронией.

– Ну, небольшое грехопадение не такая уж беда, – успокаивающе заявила Пола, но когда это не вызвало ни тени улыбки на лице подруги, она внимательно посмотрела на нее. – Что беспокоит тебя, Кит?

– Так, разные вещи, – пожала плечами Кит.

– Это может означать все что угодно, дорогая.

Кит внезапно вскочила с кресла и подошла к камину.

– Понимаешь, когда я была просто актрисой, снимавшейся в мыльных операх, все было иначе. Я была Кит Мастерс, делала и говорила что хотела, не следила за каждым своим словом и не боялась, что если скажу что невпопад, то этим тут же кто-то воспользуется. Я была нормальным человеком. А теперь отношение ко мне изменилось.

– Ты не ждала этого? – осторожно и мягко спросила Пола.

– Нет! – воскликнула Кит, решительно тряхнув головой. – Я была слишком занята работой, поисками ролей, которые хотела сыграть, поэтому ни о чем другом не думала. Неожиданно я стала Кит Мастерс, кандидаткой в звезды, и тут всё, вернее, все ко мне переменились и, кажется, готовы поверить любому недоброму слову обо мне.

– Ты не о Джоне ли Тревисе говоришь? – медленно произнося слова, спросила Пола.

Кит, печально вздохнув, отошла от камина.

– Ты имеешь в виду слухи о том, что роль мне досталась потому, что я сплю с ним? Честно сказать, я ожидала этого от Голливуда. Я ожидала сплетен, зависти, злобы. Я даже готова была это понять. Поэтому не принимала близко к сердцу. Я знала, что подобную грязь можно отмыть, она шрамов не оставляет.

– Тогда что же тебя беспокоит?

– То, что все остальные тоже переменились ко мне. Чужие, совсем незнакомые мне люди, и те, кого я знала всю жизнь. Они убеждены в том, что я стала другой, считаю себя выше их, не дорожу тем, чем дорожила прежде, что я... как бы сказать, морально развращена... – Она умолкла. – И не потому, что они действительно верят в этом. Они хотят верить...

– И ты не ожидала этого?

– От тех, кого знала, нет, – неожиданно резко ответила Кит.

– Напрасно, – улыбнулась Пола. – Почему ты считаешь, что твои друзья и знакомые в Аспене чем-то отличаются от тех, кого ты знаешь в Голливуде? Тебя удивляет, что люди, совсем не знающие тебя, думают о тебе так же? Да разве такие пороки, как эгоизм, зависть, злоба, присущи только Голливуду?

– Наверное, ты права, – устало произнесла Кит.

– Человеку свойственно сначала помогать тому, кто взбирается вверх по лестнице успеха, а потом с не меньшим рвением помогать ему свалиться с нее. И не потому, что кто-то порицает тебя за успех, а потому, что твой успех напоминает кому-то о его неудаче. Тебе повезло, а им нет. Вот и трудно смириться с мыслью, что ты лучше их. Из чувства самозащиты тебя готовы подозревать в чем-то противозаконном, безнравственном, аморальном и только этим объяснять твой успех. Здесь, в сущности, нет личных мотивов. – Пола остановилась. – Я не стану говорить, хорошо это или плохо. Просто такова реальность.

– Все равно мне это не нравится. – Кит решительным жестом скрестила руки на груди и отошла к окну. За ним уже алел закат.

– Никому это не нравится. Но ты не должна придавать этому такого значения, не должна обращать внимания на сплетни. – Похоже, что Пола начала сердиться. – Чтобы добиться успеха и стать звездой, надо верить в себя. Верить абсолютно, без колебаний. Для этого надо стать эгоистичной, расчетливой, временами даже жестокой, иначе тебя растопчут! Такова цена славы.

– Но это все не по мне, Пола! Я не могу стать такой.

– Бедняжка Кит, – насмешливо пробормотала Пола. – Жизнь наносит невинности свои первые удары. Печальное зрелище. Но ничего, ты закалишься.

– А стоит ли?

– Мы сейчас не будем это обсуждать. – За окном вспыхнули огни фар подъехавшего автомобиля. – Это, наверное, Чип. – Пола поднялась, накинула на плечи пальто и направилась к двери. На пороге она остановилась и посмотрела на Кит – в глазах ее были нежность и сострадание. – Не вздумай впадать в уныние и размышлять над этим весь вечер. Все равно ничего не изменить.

18

В старом камине, сложенном из обкатанных речных камней, потрескивали поленья. Веселый огонь освещал лишь небольшое пространство перед камином, оставляя дальние углы гостиной в уютном полумраке. Беннон, поставив на решетку ногу и облокотившись о мраморную полку, смотрел, как шаловливые язычки пламени лижут только что брошенное в камин березовое бревно.