Как две капли воды - Стил Даниэла

–. Совсем как ты, дорогая? – саркастически хмыкнул он.

– Что ты хочешь этим сказать?! – взвилась Оливия. Именно так поступила бы сестра, поэтому долго раздумывать не приходилось.

– По-моему, тебе это известно не хуже меня. Вряд ли можно утверждать, что наша совместная жизнь полна романтики, не так ли?

– Не знала, что именно этого тебе недостает, – отпарировала Оливия, и, судя по виду, Чарлз, нашел ее сарказм совершенно естественным.

– Честно говоря, я не ожидал такого финала. Как, впрочем, и ты, – грустно вздохнул он, и Оливия сочувственно взглянула на него.

Чарлз удивленно поднял брови – такого он не ожидал – и поспешил сменить тему. Виктория достаточно натерпелась за сегодняшний день, не стоит изводить ее ненужными ссорами. Кроме того, какой смысл? Все равно их брак окончательно распался, и остается лишь поддерживать видимость.

– Когда ты собираешься к отцу?

– Дорога достаточно долгая, придется ехать с утра. Ты не против поехать со мной?

Оставалось надеяться, что он не передумал. В отличие от сестры Оливия не умела водить машину. Придется звонить Доновану и солгать, что она слишком расстроена и боится сесть за руль.

– Я с радостью тебя отвезу. Не возражаешь, если мы возьмем Джеффа?

Чарлз немного побаивался, что жена начнет возражать, поскольку мальчик неизменно ее раздражал, и уже приготовился было к отказу, но был приятно разочарован.

– Разумеется, нет, – заверила жена. Положительно, исчезновение сестры благоприятно повлияло на нее. Она словно бы смягчилась, казалась куда беззащитнее, и в ней появилось нечто неуловимое, чему трудно было подобрать название. Виктория казалась более покорной и словно бы съежилась. Стала чуть-чуть менее вызывающей.

Надев ночную рубашку Виктории, Оливия улеглась, отодвинулась как можно дальше от мужа и почти всю ночь продрожала на краю постели. Она впервые спала рядом с мужчиной и, не будь так перепугана, наверняка нашла бы это забавным. Правда, она страшно боялась, что Чарлз каким-то образом обнаружит подмену и вышвырнет ее из дома в одной рубашке. Но конечно, ничего подобного не произошло. Он смотрел на нее в темноте, гадая, будет ли уместным обнять жену, но так и не посмел. Она повернулась к нему спиной и, похоже, плакала. Наконец Чарлз осторожно положил ей руку на плечо.

– Не спишь? – прошептал он. Оливия покачала головой, но ничего не ответила.

– У тебя все в порядке? – не отставал Чарлз, и на этот раз она улыбнулась, радуясь, что он ничего не заметил.

– Более или менее, – тихо ответила она. – Просто все время думаю о ней.

Это было чистой правдой. У нее из головы не шла Виктория.

– С ней все будет в порядке. Она умеет постоять за себя, – рассудительно заметил Чарлз. – Немного отдохнет и вернется. Не навсегда же она исчезла.

«Хорошо, что он не понимает, о ком говорит», – грустно подумала Оливия.

– А если с ней что-нибудь случится?

Жена едва ли не впервые обратилась к нему за помощью, и Чарлз осмелился подвинуться чуть ближе.

– Не думаю. Индейцы давно покорены, большинство разбрелись по циркам и всяким шоу. За девять лет там не было ни одного землетрясения. Скорее всего Оливия проведет там прекрасное лето.

– А если снова землетрясение? Или пожар? Или… или война?

– В Калифорнии?! Вряд ли мы в ближайшее время объявим Калифорнии войну.

Он повернул жену лицом к себе и в холодном лунном свете увидел, что она действительно плачет. Совсем как одинокая обиженная девочка.

– Тебе лучше уснуть и хоть на время перестать волноваться. Твой отец, возможно, немедленно наймет армию сыщиков, и через несколько дней ее привезут домой.

Но Виктория так далеко от Калифорнии! Как Оливия могла отпустить ее? Может, послать на судно телеграмму и объяснить, что она передумала и что сестра должна немедленно вернуться? Она еще успеет сделать это, прежде чем «Лузитания» бросит якорь в ливерпульской гавани.

И тут Оливия вспомнила о германских подводных лодках, взявших британские порты в кольцо. О чем она думала, когда соглашалась на эту авантюру?!

От ужаса она заплакала еще громче и, сама того не сознавая, позволила Чарлзу обнять ее и прижать к себе. От него едва уловимо, приятно пахло мылом и одеколоном. Очевидно, он побрился перед сном. Оливия на миг застыла, завороженная теплом и мужской силой, но тут же сконфуженно отстранилась. Что она делает? Такие вольности просто неуместны!