Нечаянные грезы - Калинина Наталья Дмитриевна

— Шлюха? А что это такое? Объясни, пожалуйста.

— Я привыкла делать то, что хочу. И ни перед кем не отчитываться за свои поступки. Даже перед Господом. Я понимаю, что сделала большую глупость, позволив себе влюбиться в Алешу. Но я ни о чем не жалею, Саша. Когда я вспоминаю ту ночь в вагоне, у меня делается тепло внутри. Пускай ненадолго. Сейчас у меня внутри такой холод…

— Надеюсь, этот сопляк догадается тебя пристрелить, — процедил сквозь зубы Старопанцев и со злостью пнул носком ботинка корзину с алыми розами. — Если у него не хватит духа, это сделаю я.

Она вернулась домой уже утром, ее подбросил на своей машине хозяин ресторана, который был другом Старопанцева. Муся частенько заглядывала в это заведение, где чувствовала себя в полной безопасности — ресторан был дорогим, и круг посетителей оставался весьма ограниченным. Мужчины любили флиртовать с ней и даже играть в любовь, но далеко дело никогда не заходило — Старопанцева в Москве уважали.

Она засунула ключ в замочную скважину и уже собралась его повернуть, когда услыхала:

— Погоди. Нужно поговорить.

— Проходи в дом. — Она попыталась улыбнуться Алеше, но из этого ничего не вышло. — Ванька будет рад тебе.

— Знаю. Но я туда не пойду. Давай присядем на ступеньки.

Он снял пиджак, бросил его на лестницу и протянул Мусе руку. Она села с ним рядом, положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

— У меня больше нет сил.

— Знаю. Я приехал забрать вас с Ванькой к себе. Мне дали отдельную комнату в общаге.

— Шутишь. — Она благодарно прижалась к нему всем телом. — А как же моя работа?

— У тебя есть машина. Сорок минут — и ты в Москве. Когда я свободен, я сам буду тебя возить.

— А он останется здесь?

— Это его проблемы. У меня от своих раскалывается башка.

— Алеша, любимый, ты, наверно, думаешь, что я с ним… — Она вовремя прикусила язык, подумав о том, что не имеет права выдавать тайну, принадлежащую не только ей. — Думаешь, я не страдаю по тебе? Да я бы хоть сейчас все бросила и…

— Бросай. Возьмем только самое необходимое. Или вообще ничего не возьмем. Постельное белье у меня есть. Посуда тоже. Иди буди Ваньку.

— Думаешь, это возможно?

— Возможно, Марыняша. Потому что я понял, что должен простить тебя. Я просто обязан это сделать. Иначе мы оба всю жизнь будем несчастны. Марыняша, ты тоже прости меня, что я не сразу до этого додумался.

Они целовались самозабвенно. В их поцелуе было столько обещания счастья, что Мусе показалось, будто она на самом деле сумеет начать новую жизнь.

— Я так и знал, что ты мне изменяешь. — Вадим стоял на пороге их квартиры. Он был чисто выбрит и одет так, словно собрался на какую-то торжественную встречу. — Могла бы, по крайней мере, делать это тайком.

— Ты не так нас понял, Вадим. Мы с Алешей… Да, мы любим друг друга, и я хочу с тобой развестись.

— Но только вчера ты клялась мне в любви и говорила, что не встречала мужчины лучше меня. Я не знал, что ты такая лживая, Мария-Елена.

— Замолчи! — закричал Алеша. — Я сброшу тебя с лестницы! Марыняша, как ты можешь терпеть этого типа?

— Во-первых, отойди от моей жены, во-вторых, запомни раз и навсегда: она моя женщина. Была, есть и будет. Мария-Елена, тебе пора домой.

Вадим произнес эту тираду безо всякого выражения, и Муся догадалась, что у него начинается очередной приступ черной депрессии. Стоит в это время пойти ему наперекор, он может превратиться в настоящего зверя. Однажды уже был такой случай, причем виной всему был какой-то житейский пустяк. Они с Ванькой лишь чудом остались в живых.

— Хорошо. Иду. Спокойной ночи, Алешенька.

Муся сделала шаг в сторону двери.

— Но ты же сказала, что мы уедем, Марыняша, я не могу жить без тебя.

— Я… я пошутила. — Она зажмурила глаза, чтобы никто не видел ее слез. — Я слишком много выпила сегодня. Спасибо тебе за все.

— Нет, я не отпущу тебя! — Алеша схватил ее за локоть. — Ты не шутила, Марыняша. Ты боишься его. Почему?

— Он… он твой отец!

— У меня нет отца. Я круглый сирота, Марыняша.

— Нет, Алеша, ты не сирота, потому что я… Послушай, если тебе будет плохо, всегда обращайся ко мне. Я…

Она задохнулась от полноты чувств.

— Мне сейчас плохо. Очень. И я обращаюсь к тебе. Не отталкивай меня, Марыняша.