Нечаянные грезы - Калинина Наталья Дмитриевна

Боль в груди разрасталась, захватывая все новые и новые очаги клеток. Угольцев почувствовал, как начинает мутиться сознание. Прежде чем упасть, он толкнул рукой дверь чулана, зажмурил глаза, ослепленный светом из комнаты.

— Мне нужен нитроглицерин, — прошептал он, цепляясь за висевшую на вешалке одежду. — И стакан водки. Пожалуйста, дайте мне…

Он пришел в себя на диване. Увидел склоненное, заплаканное Мусино лицо с размазанной по щекам косметикой.

— Наконец! Что бы я делала без тебя, Павел? — с эгоистичной радостью сказала она и громко всхлипнула. — Какой ты молодец, что не отпустил меня одну. Тебе лучше?

— Да. — Он взял ее холодную вздрагивающую руку и бережно поднес к своим губам. — Раз я нужен тебе, я не умру. Ведь я тебе нужен, правда?

— Очень. Пашенька, дорогой, я хочу вернуться в N, а ты останешься здесь и все-все организуешь, ладненько? Я оставлю тебе деньги, много денег. — Она сгребла со стола доллары вперемешку с рублями, положила их рядом с ним на диван. — Я не знаю, сколько здесь. Я так не люблю считать деньги. Но наверняка тысячи три баксов будет. Как ты думаешь, этого хватит на похороны и поминки? Я оставила себе половину. Понадобится на лекарства. Вадиму, может, и Алеше тоже. Я поехала, Павел.

Она встала. Он крепко сжал ее запястье.

— Постой! Мне кажется, у меня инфаркт. Неужели ты бросишь меня здесь одного?

— Брошу, Пашенька. Ты будешь лежать вот на этом диване и всем руководить. С тобой ведь никогда ничего не случится.

— Ты так в этом уверена, что мне даже страшно делается.

Она жалко улыбнулась и попыталась высвободить руку.

— А что еще мне остается делать? Они меня ждут. Я им нужна. Здесь я никому по-настоящему не нужна.

— Ошибаешься. Ты очень нужна мне.

Она сделала еще одну попытку высвободить свою руку.

— Нет, Павел. Я буду тебе только в тягость. Если ты меня не отпустишь, я нажрусь с горя водки и таблеток, и тебе придется меня откачивать. Это очень хлопотное занятие, Павел, ты сам прекрасно знаешь. Я уже делала так дважды. Мне промывали желудок, ставили клизму… — Она хихикнула. — Прости меня за натурализм. Живя с тобой, я прошла замечательную школу жизни. Спасибо, Павел. Только теперь ты должен меня отпустить.

Он нехотя разжал пальцы, и в следующую секунду Муся уже очутилась возле двери.

— Храни тебя Господь, Павел, — сказала она и быстро перекрестила его с порога.

Андрей Доброхотов не планировал заранее свой побег, однако, очутившись в тот день за штурвалом «МИГа», сказал своему второму пилоту Мише Квасневскому:

— Нужно попытать счастья.

Тот понял его, что называется, с полуслова и кивнул. Миша был азартным картежником и задолжал приятелям крупную сумму денег. Вдобавок ко всему его любовница забеременела и грозилась придать это гласности.

Они «потеряли» связь с землей через восемнадцать минут после вылета. И, разумеется, «сбились» с курса. Услышав в наушниках ломаную английскую речь — их «МИГ» подлетал к шведской границе — Андрей ответил тоже по-английски: «Хотим приземлиться. Имеем важную информацию».

Разумеется, у них не было никакой информации, а тем более важной, но так говорили в кино — нашем и зарубежном.

Потом что-то случилось с управлением. Андрей успел катапультироваться. Миша вместе с «МИГом» навсегда остался лежать на океанском дне.

Андрея выловила из воды пятнадцатилетняя девчонка, которая вдвоем со своим тринадцатилетним братом вышла на яхте в неспокойное море. Несколько дней он приходил в себя, окруженный неусыпной заботой этой Аниты, проводившей школьные каникулы в летнем домике тети неподалеку от Лулео. Она пригрозила родственникам, что если они заявят об Андрее в полицию, она прыгнет со скалы на острые камни. Анита уже пыталась покончить жизнь самоубийством, и потому ее оставили в покое. Как только Андрей окреп, она залезла к нему под одеяло и сказала:

— Если ты подойдешь мне как мужчина, у тебя не будет никаких проблем с получением вида на жительство — мой отчим важная шишка в министерстве юстиции, а еще у меня есть друзья, для которых ничего не стоит добыть тебе шведский паспорт. Так что постарайся.

У Аниты был темперамент дохлой рыбы, зато она была отлично подкована в сексуальной науке. Они курили на ночь сигареты с какой-то травкой, от которой Андрею всегда хотелось женщину. Он с успехом выдержал этот тест и через год стал мужем Аниты Сэндберг, к тому времени закончившей лицей и получившей в наследство от бабушки ферму на берегу моря.