Жемчужная луна - Стоун Кэтрин

– Прикоснуться к вам, – мягко поправил ее Сэм. И, чтобы еще лучше прояснить ситуацию, поцеловал то место, которое только что закрывал иссиня-черный шелк, и когда череда поцелуев привела его туда, куда он откинул эту прядь, он тихо прошептал ей на ухо:

– Поцеловать вас.

– Я тоже давно хотела этого.

И в то время, пока его губы совершали удивительные открытия, странствуя по атласной коже ее шеи, его мозг лихорадочно работал, проводя вычисления: он должен уйти со стройки после десяти, через двадцать пять минут он будет в своем номере в «Ветрах», еще какое-то время на душ и переодевание, так что…

– Джейд, пригласите меня к себе, примерно в четверть двенадцатого вечера.

Услышав это, Мейлин вдруг замерла. Сэм посмотрел ей в глаза и увидел в них не только желание, но и тень тревоги.

– Лучше вы пригласите меня к себе, Ковбой.

Это было не в правилах Сэма Каултера – он никогда не приглашал женщин к себе, всегда они приглашали его. При таких обстоятельствах он мог уйти в любое удобное для себя время, задолго до того, как начинали предъявляться претензии на его сердце.

И вот теперь Мейлин требовала, чтобы он изменил основное правило игры, чтобы он играл по ее – пока непонятным для него – правилам. Но с ней Сэм не хотел следовать никаким правилам, и вообще это была уже не игра.

– О'кэй, Джейд, – тихо ответил он. – Буду ждать вас.

Мейлин могла бы до бесконечности колебаться в выборе того, в чем отправиться на сегодняшнее рандеву, пока ироничный внутренний голос ехидно не напомнил ей: «Какая разница, что на тебе будет? Он ведь интересуется не твоей одеждой. Выбери что-нибудь, что легко снять и потом еще легче надеть. Никаких мелких пуговичек, что замедлят твое отступление после того, как все будет кончено. После того, как ты разочаруешь его и нужно будет очень быстро покинуть его номер». – «Но, – прошептало ее сердце, – может быть, я не разочарую его?» – «Пардон? А чем же ты занималась всю жизнь? Ты ведь в сексе не привлекательней куска льда, разве не так?» – «Да, но когда меня коснулся Сэм, мне стало так тепло, так хорошо…» – «Это просто потому, что он такой сексуальный, – вот и еще одна причина для разочарования, когда он узнает о тебе всю правду».

– Я захватила с собой шампанское, – сказала она, когда Сэм открыл дверь своего номера точно в одиннадцать пятнадцать. – Впрочем, я знаю, что вы не любите пить.

Я вообще не пью, – спокойно поправил ее Сэм. Приняв у нее бутылку, он поймал ее взгляд и тихо добавил: – И вам это тоже сегодня ни к чему.

И не успела она еще в это поверить, как Сэм поставил бутылку, освободив обе руки для нее. Сжав ладонями ее голову, он повторил:

– Сегодня ни к чему.

И от прикосновения его рук в ней снова начало разгораться желание, словно прошли не секунды, а часы после их встречи. Это было какое-то теплое, удивительно приятное ощущение, родившееся где-то глубоко внутри благодаря его ласкам и уже не покидавшее ее.

Сэм целовал ее веки, щеки, виски, все те места, которые обходили вниманием ее прежние любовники. Их привлекали только ее полные губы, а Сэму был нужен каждый миллиметр ее шелковистой кожи. Казалось, он стремится узнать про нее все, словно ему это было не все равно, и более того, словно он хотел сказать ей своей нежностью, что он будет восхищаться всеми открытиями, как бы она ни смущалась от раскрытия ее тайн.

Лед внутри нее куда-то исчез, растворился благодаря огню, зажженному его страстью. И все же когда его губы коснулись – впервые – ее губ, она вздрогнула.

– Чего ты боишься? – спросил Сэм, снова заметив страх в ее глазах.

– Ничего. Всего. – Больше всего в эту минуту она боялась потерять этот шанс, может быть, ее последний шанс на то, чтобы понять, что же такое любовь. Возможно, влечение Сэма к ней самой, а не только к ее роскошному телу – просто иллюзия? Она даже была уверена в этом. Но разве она не может притвориться, обмануть себя? Пусть ненадолго, пусть только на то время, пока они танцуют этот изумительный танец, это великолепное па-де-де?

Сэм понимал, как она хочет его, и сам страстно, и уже давно, желал ее, однако он хотел, чтобы их открытие друг друга было неспешным, медленным, непринужденным, чтобы это оказалось неколебимым фундаментом их будущего.

– Мы разве спешим?

– Да.

Она словно боялась, что вот-вот волшебство рассеется; Сэм взял ее за руку и повел в спальню.

Когда Сэм повернулся, чтобы включить ночник, Мейлин прошептала.