Ночной путь - Дейли Джанет

– Я вовсе не это пыталась сказать. То есть – да, мы с ним друзья. Чэд был очень добр ко мне. Он мне много помогал в эти последние несколько недель, – в своем возбуждении Ланна понимала, что говорит совсем не то, что хочет на самом деле сказать.

– И ты просто отблагодарила его за все, что он для тебя сделал, – все тем же ровным тоном проговорил Сокол.

Повесив скребницу на крючок в стене, он нагнулся за попоной.

– Нет, этот поцелуй был вовсе не знак моей благодарности, – запротестовала Ланна, глядя, как Сокол расправляет попону на лошадиной спине. Строгость, которой веяло от его резкого профиля, затрудняла всякие попытки объясниться. – Может быть, ты все-таки удосужишься посмотреть на меня, когда я с тобой разговариваю? – потребовала она с гневным раздражением.

Он обернулся к ней, не снимая руки с полосатой попоны.

– Что ты собираешься мне рассказать? – бесконечное терпение в его глазах словно подчеркивало его полное безразличие к этому разговору. – Что ты боролась, но он силой заставил тебя поцеловать его?

– Нет! – возмутилась Ланна, словно он молчаливо насмехался над ней, хотя ничто ни во внешности Сокола, ни в его тоне не говорило об этом.

Он отвернулся и поднял седелку.

– Если ты дашь мне возможность, я расскажу, как все было на самом деле, – сказала Ланна.

– То, что происходило между тобой и Чэдом, меня не интересует. – Сокол положил седелку поверх попоны. – Я не суюсь в его дела, он не суется в мои.

– Я пытаюсь рассказать тебе то же самое, – отпарировала Ланна. – Чэд – очень красивый мужчина, опытный и обаятельный. Сомневаюсь, чтобы ты мог оценить то, что я собираюсь тебе сказать, но любая женщина будет польщена, если такой мужчина проявит к ней интерес. Кроме того, мне хотелось посмотреть, поцелует ли он меня, несмотря на то, что у него есть жена. И ты не можешь бросить в него за это камень.

– Полагаю, что если это окажется достаточно лестным, то ты прыгнешь и к нему в постель. – Сокол поднял седло, опустил его на спину лошади и принялся прилаживать. – Конечно, ты можешь попросить Кэрол подвинуться. Ей нравится вкус всего запретного, так что, может быть, тебе с Чэдом удастся уговорить ее на любовь втроем.

– Черт тебя побери, Сокол! Прекрати наконец выворачивать все мои слова наизнанку и выставлять их в худшем свете. Я стараюсь вбить в твою черепушку, что поцеловала Чэда главным образом из любопытства. Я хотела узнать, почувствую ли то же самое возбуждение, которое испытывала, когда меня целовал ты.

– Состязание поцелуев? – губы Сокола скривились, но юмора в его усмешке было очень мало. Перекинув поводья через седельную луку, он нагнулся к брюху лошади, чтобы затянуть подпругу. – Это что-то новенькое. Да ты, я смотрю, оригиналка.

Он продел подпругу в пряжку, затягивая ее.

Ланна ждала, но Сокол так и не задал вопроса, на который она рассчитывала.

– Ты не хочешь узнать, что я выяснила?

– Не особенно.

Сокол окончательно затянул подпругу и, задев Ланну плечом, прошел мимо нее, чтобы надеть на лошадь узду.

– Не может быть даже никакого сравнения, – проговорила она тихо, почти робко. – Я почти ничего не почувствовала.

– Очень жаль.

Сокол вставил в рот лошади удила. Послышался скрежет – лошадь принялась жевать мундштук.

– И это все, что ты можешь сказать? – на лице Ланны отразилось мучительное недоверие.

– У каждого из нас свои заботы. – Он застегнул узду на пряжку, а затем отвязал недоуздок. – Но я никогда не лезу в любовные дела других людей.

Ланна смотрела, как он взял поводья, чтобы увести оседланную лошадь.

– Куда ты собираешься?

– Надо проверить кое-какие загородки.

– Подожди, – Ланна положила руку ему на предплечье. – Я поеду с тобой. Дай мне какую-нибудь лошадь.

Сокол остановился и посмотрел на ее руку. Она казалась маленькой и белой на выцветшем желтом рукаве его рубахи. Когда он медленно перевел взгляд на лицо Ланны, его голубые глаза были непроницаемыми, лишенными всякого чувства.

– Я езжу верхом один, – заявил он.

Но Ланна отказывалась понимать намек.

– На этот раз тебе не придется ехать одному. Я поеду с тобой и составлю тебе компанию.

– Не слишком-то хорошая мысль – показаться в моем обществе.

– Мне это безразлично. Как ты не можешь понять, что для меня не имеет значения, кто ты и что ты? Я хочу ехать с тобой. – Она отбросила в сторону всю свою гордость и смотрела на него со спокойной решимостью.