Мой герой - Робертс Нора

Он сунул ключи в карман и вошел в кабинет, Тас был уже там и дремал, зажав кость между лапами.

— Не беспокойся, — мягко сказал Мич, — Я выйду ненадолго. — Разговаривая с собакой, он одновременно перебирал ворох лежавших на столе бумаг. Тас приоткрыл глаза и что-то прорычал. — Я не знаю, насколько там задержусь. — Бегло осмотрев кипу далеких от упорядоченного состояния рисунков, Мич наконец нашел нужный. Капитан Зак при всех военных регалиях, серьезное лицо, грустные глаза, светящийся звездолет на заднем фоне. Ниже заголовок: «Миссия: схватить принцессу Лейлу или уничтожить ее!!!»

Мич слегка пожалел, что у него нет сейчас времени, чтобы обвести и раскрасить рисунок, однако рассудил, что мальчику он понравится именно таким, какой есть. Беглым росчерком он подписал набросок, а затем свернул его в рулон.

— Не жди меня к обеду, — предупредил он Таса.

—  Я открою! — Рэдли пританцовывал у двери. Наступила пятница, и школа осталась в прошлом.

—  Спроси, кто там.

Рэдли взялся за ручку двери и покачал головой. Он и так собирался это спросить.

—  Кто там?

—  Это Мич.

—  Это Мич! — завопил Рэдли в восхищении.

Стоя в спальне и натягивая домашний свитер, Эстер нахмурилась.

—  Привет. — Едва дыша от восторга, Рэдли открыл дверь своему герою.

—  Привет, Рэд, как дела?

—  Прекрасно. Нам ничего не задали на выходные. — Он схватил Мича за руку и потащил внутрь. — Я хотел зайти к тебе, но мама не разрешила, потому что тебе надо работать или что-то вроде того.

— Вроде того, — пробормотал Мич. — Слушай, я совсем не против, если ты будешь приводить ко мне. В любое время.

—  Правда?

—  Правда. — Мальчик просто неотразимый, подумал Мич, взъерошивая ему волосы. Жаль, что его мама не так дружелюбна. — Мне кажется, тебе это должно понравиться. — Мич протянул ему свернутый рисунок.

—  О, ничего себе! — Завороженный, Рэдли благоговейно уставился на рисунок. — Бог мой, Командир Зак и «Второе тысячелетие». Это правда мне? Я могу взять его?

—  Конечно.

—  Я должен показать маме.

Рэдли резко развернулся и бросился бежать в сторону спальни, когда оттуда показалась Эстер.

—  Только посмотри, что дал мне Мич! Правда, здорово? Он сказал, я могу оставить это себе и все такое.

—  Потрясающе. — Положив руку на плечо Рэда, она принялась внимательно рассматривать рисунок. Да, он, безусловно, талантлив, решила Эстер. Даже если и избрал такой странный способ показать это. Ее рука оставалась на плече Рэдли, пока она исподволь рассматривала Мича. — Это очень мило с вашей стороны.

Ему нравилось, как она выглядит в мягком свитере пастельных тонов, так небрежно, доступно, почти расслабленно. Ее волосы были распущены, кончики едва доставали плеч. Расчесанные на прямой пробор, не стянутые на затылке волосы придавали ей совершенно иное выражение.

—  Я бы хотел поблагодарить Рэда. — Мич заставил себя оторваться от ее лица и улыбнулся мальчику: — Ты помог мне выйти из кризиса в прошлые выходные.

—  Я? — Рэдли вытаращил глаза. — Честно?

—  Честно. Работа застопорилась. Совсем измотался. А после того как поговорил с тобой тем вечером, вернулся домой, и все словно встало на свои места. Я очень благодарен тебе за это.

—  Здорово, обращайся еще. Ты можешь снова остаться у нас на ужин. У нас будет курица по-китайски, и, может быть, я снова смогу помочь тебе. Хорошо, мам, можно? Можно, да?

Снова она попала впросак. И снова поймала задорную искорку в его глазах.

—  Конечно.

—  Здорово, я пойду повешу рисунок прямо сейчас. Можно я позвоню Джошу и расскажу ему? Он не поверит.

—  Безусловно. — Она едва успела погладить сына по голове, как его и след простыл.

—  Спасибо, Мич, — Рэдли остановился посреди коридора, — спасибо большое!

Эстер спрятала руки в глубокие карманы свитера. Никогда мужчины не заставляли ее так нервничать. Почему же он так действует на нее?

—  Это действительно очень мило с вашей Стороны.

—  Может быть, но мне уже давно не было так хорошо. — Мич тоже внезапно почувствовал неловкость и, не зная, куда деть руки, засунул пальцы в задние карманы джинсов. — Быстро вы здесь все обустроили, — проронил он, бегло осмотрев гостиную.

Коробок уже не было. На стенах висели яркие, живые репродукции, у окна, задернутого Прозрачными занавесками, чуть приглушавшими яркий солнечный свет, стояла ваза с недавно срезанными цветами. Взбитые подушки, сверкающая мебель. Единственные следы беспорядка выдавали маленькая поломанная машинка и несколько пластиковых солдатиков, разбросанных по ковру. Вид их доставил ему удовольствие. Значит, она не относится к тому типу родителей, что запрещают детям играть где-либо, кроме своей комнаты. — Дали? — Он подошел к висевшей над диваном литографии.