Незавершенные дела - Робертс Нора

— Я так и не спросил тебя, как надолго ты тут задержишься?

— Я пока не решила.

— У тебя, наверное, плотное расписание.

— Мне захотелось отдохнуть. Смотаюсь, может быть, в Париж на пару недель.

Брэди снова взял ее руку и перевернул ладонью вверх. Он любил ее руки — узкие кисти, длинные пальцы, короткие ногти, нежную — точно детскую — кожу. Она не носила колец. Однажды он подарил ей колечко — золотое с крохотным изумрудом. Он истратил на него все деньги, что заработал летом, подстригая газоны. В благодарность она чмокнула его в щеку и поклялась никогда не снимать этого кольца. Наивно было бы полагать, что она сдержит обещание, данное в детстве.

— Знаешь, однажды я слышал тебя в Карнеги-холле. Это было потрясающе. Ты была

бесподобна. — К их общему удивлению, он поднес ее пальцы к своим губам. А затем, спохватившись, опустил. — Я хотел с тобой увидеться, когда был в Нью-Йорке, но тебе, я

полагаю, было не до встреч со мной.

Словно электрический ток прошел от ее рук по всему телу.

— Надо было позвонить. Я бы нашла время.

— А я звонил. — Он, как ни пытался, не мог отвести взгляда от ее глаз. — Но дальше первой линии обороны я не пробился.

— Извини. Мне правда неудобно.

— Ничего страшного.

— Нет, я правда хотела бы с тобой встретиться. Но люди, окружающие меня, иногда слишком обо мне пекутся.

— Да, наверное, так и было.

Он коснулся ладонью ее шеи под подбородком. Она стала еще красивее. Если бы их встреча в Нью-Йорке состоялась, в менее интимной обстановке, что бы он почувствовал? Признаться, ему не очень хотелось знать. Он просил ее о дружбе. Не стоит добиваться большего.

— У тебя усталый вид, Ван. Ты бледная как смерть.

— Я отпахала сумасшедший сезон.

— Ты хорошо спишь?

— Может, сыграем в доктора, Брэди? — шутливо сказала она, отводя его руку.

— Я бы с превеликим удовольствием, но сейчас я говорю серьезно. Ты выглядишь изнуренной.

— Я всего лишь немного устала — поэтому и решила устроить себе каникулы.

— Почему бы тебе не прийти на прием? — не унимался Брэди.

— Что еще за новости? Раньше это называлось «давай пообжимаемся», — съязвила Ванесса.

— Я поговорю с отцом — пусть он тебя примет.

— Да не нужен мне врач. Я никогда не болею. За десять лет не отменила ни одного концерта. Признаться, я немало понервничала, возвращаясь сюда, но я справлюсь.

Вернулся Конг, и Ванесса наклонилась, чтобы погладить его. Желудок снова болезненно сжался, и она спрятала лицо в собачьей шерсти.

«Упрямая как баран. Всегда такой была», — подумал он. Наверное, будет лучше, если он просто понаблюдает за ней тайком.

— А ты все-таки зайди к отцу — он обрадуется, — предложил Брэди. — Просто повидаться.

— Конечно. Заскочу как-нибудь. — Она подняла голову, и в темноте он уловил знакомый блеск ее глаз. — Джоанн говорит, что тебя одолели пациентки. Подозреваю, что с твоим отцом та же история. Он ведь такой симпатичный.

— А… ну да, верно. У него было несколько интересных… возможностей. Но они все умерли, когда твоя мать… в общем…

Ошарашенная, Ванесса резко выпрямилась:

— Чего-чего? Твой отец и моя мать?

— Ну да… Это самая популярная сплетня в городе. На сегодняшний момент.

— Моя мать? — недоверчиво повторила она.

— А что такого? — пожал плечами Брэди. — Красивая женщина в самом расцвете лет. Почему бы ей не завести роман?

Прижав ладонь к желудку, Ванесса поднялась:

— Мне, пожалуй, пора.

— А что случилось?

— Ничего. Я замерзла — пойду в дом.

Он взял ее за плечи — это был еще один жест, вызвавший в памяти поток воспоминаний.

— Послушай, оставь ее в покое, Ван. Бог свидетель, ей и так несладко пришлось в жизни.

— Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Я знаю больше, чем ты думаешь. Хватит, Ван. Старые обиды подтачивают человека изнутри.

— Хорошо тебе говорить! — возмутилась она, не сдержавшись. — Ты жил в счастливой семье. Что бы ты ни натворил, тебя все равно любили. Никто не выгонял тебя из дома.

— Она тебя не выгоняла.

— А, ей было все равно. Какая разница? Наше с ней родство закончилось двенадцать лет назад. Много чего закончилось.

С этими словами она повернулась и пошла в дом.

Глава 3

Ночью Ванесса часто просыпалась от боли в желудке. Она привыкла к этой боли, глушила ее медикаментами, которые ей прописали от мигрени, но чаще всего усилием воли заставляла себя не обращать на нее внимания.