Жемчужная луна - Стоун Кэтрин

– Мы сами еще не знаем, Мейлин, – ответил Тайлер. – Нас вызвали на ковер.

– На ковер?! – эхом откликнулась Мейлин, и тут за ней открылась дверь кабинета Джеймса.

Мейлин повернулась и наткнулась на стену из гранита. Его глаза, лицо, вся поза была так же холодны и равнодушны, как камень.

– Джеймс? – тихо спросила она. – Что случилось?

Тут его стальные глаза слегка смягчились, но буквально на секунду, и только ради нее. Мейлин была просто жертвой; он хотел осторожно подготовить ее к роковому известию только после того, как поговорит с Тайлером и Сэмом.

И это было бы неправильно, тут же сообразил Джеймс. Она заслуживает того, чтобы выслушать все вместе со всеми.

– Почему бы вам не присоединиться к нам, Мейлин?

– Боюсь, что у нас появились кое-какие проблемы, – начал Джеймс, спокойно и холодно. – Полтора часа назад мне позвонил представитель комитета по приемке здания. Он получил два письма, где ставится под сомнение качество материала, использованного для сооружения фундамента и других частей Дворца. – Каких материалов?! – поразился Тайлер.

– Бетона, стали и стекла.

– То есть, все несущие конструкции? – фыркнул Сэм. – Отель сложится как карточный домик при первом ветерке. Можно представить себе – тогда весь Цзюлун будет усыпан зелеными осколками. Наверняка письма не подписаны?

– Они подписаны, хотя пока мне не сообщили фамилий авторов. Оба были официально допрошены и оба клянутся, что говорят правду. Они незнакомы друг с другом, между ними не было никаких косвенных контактов, у обоих безупречное прошлое. Один из них работал на строительстве, другой – в доках, где разгружали суда «Гран-при».

– Итак, мы с Тайлером – преступники? – недоверчиво и с чувством отвращения к такому предположению спросил Сэм. – Особенно я, ведь именно я настоял на том, чтобы в качестве поставщика стройматериалов для Дворца была выбрана «Гран-при».

– Ты метишь именно сюда, Джеймс? – холодно спросил Тайлер. В его спокойном голосе чувствовался гнев. – То есть ты хочешь сказать, что мы с Сэмом устроили заговор, чтобы фальсифицировать стройматериалы, и я выставил счет на первоклассную продукцию, а поставил какую-то гадость? Ради чего? Ради пары миллионов долларов?

– Больше, чем пары.

– Но для чего? Из жадности?

– Причина стара, как мир.

– Джеймс, ты не можешь поверить в это. На лице Джеймса заходили желваки, однако ни его глаза, ни выражение лица не позволяли догадаться о том, что же он думал в самом деле.

– Верю я в это или нет, не имеет никакою значения, – спокойно ответил он. – Учитывая все катастрофы последних лет, произошедшие из-за фальсификации строительных материалов, комиссия по приемке вынуждена, опираясь на полученные сведения, остановить все работы по возведению здания. У них есть два абсолютно надежных, с их точки зрения, источника, которые утверждают, что фундамент «Нефритового дворца» ничем не надежнее зыбучих песков.

– Зыбучих песков? повторил его слова Сэм. Он явно был разъярен, и все же ему удавалось держать себя в руках. – Кто-нибудь поговорил с Чжань Пэном? Ладно, мы иностранцы, можно подозревать нас с Тайлером, но Пэн-то – уроженец Гонконга. Его верность родине вне сомнений. Спроси его, Джеймс. Он подтвердит, что мы строили «Нефритовый дворец» на века.

– Его уже допросили. Он утверждает, что его не было при заливке фундамента. – Джеймс обращался к Сэму, но краем глаза следил за выражением лица Мейлин. – Что такое, Мейлин?

– Пэна действительно не было, – подтвердила она, глядя на Сэма, потому что это он каким-то образом приказал ей сделать это. – Он внезапно заболел.

– И я отправил его домой, – ледяным тоном подтвердил ее слова Сэм. – Я убедил его, что справлюсь с заливкой. – Он сделал паузу, и его темно-синие глаза пристально следили за Мейлин, напоминая ей, что еще случилось в тот роковой день: он подарил ей ковбойские сапоги, он намекнул ей на то, что неравнодушен к ней, на то, что если бы она захотела, то могла бы стать ковбойкой – его ковбойкой. И когда он убедился, что Мейлин отлично помнит все, все события и переживания того дня, он продолжил: – Может быть, ты думаешь, что это я его отравил, Джейд?

«Неужели ты думаешь, что я холодно и расчетливо уничтожил твою заветную мечту?!» – «Нет, я не верю в это, конечно же, нет!» – откликнулось сердце Мейлин.

Однако пока она пыталась обрести уверенность в себе, набраться мужества и дать понять этому мужчине, который использовал ее как игрушку, что она действительно любит его, в ее глазах читался только испуг, и Сэм интерпретировал это иначе: как уверенность в его виновности.