Магическая страсть - Монинг Карен Мари

Каким-то дальним уголком сознания я понимала весь ужас того, что со мной происходит. Я целовала их прекрасные губы и чувствовала, что в принцах нет ничего, кроме пустоты. Под их гладкой золотистой кожей, под волнами эротизма, в котором я тонула, не было ничего, кроме океана… Меня.

Я захлебывалась и понимала истинную природу этих Фейри. Они стремились к тому, чего были лишены изначально, к тому, чего хотели больше всего: к страсти, желанию, огню жизни, способности чувствовать .

Давным-давно в них исчез какой-то жизненно важный компонент. Может, он вымерз за семь долгих тысячелетий, проведенных в тюрьме, или же его недоставало изначально, поскольку эти Фейри были созданы неполной, неверной Песнью Творения, такой же несовершенной и пустой, как они сами. Как бы то ни было, они могли чувствовать только через секс. Они являлись властелинами похоти, вечной музыки, которая отсутствовала в их реальности, они окружали себя тем, что могли создавать только при помощи людей.

Пока человек мог чувствовать , они тоже это могли, поэтому пользовались возможностью до тех пор, пока их «музыкальный инструмент» не рассыпался в прах. Тогда концерт заканчивался, а человеческое тело, которое делилось с ними эмоциями, становилось таким же пустым и холодным, как то, что заменяло им душу.

Мучаясь от ощущения пустоты, Фейри находили очередную жертву, чтобы снова играть, снова вызывать в ней самые чистые, ничем не замутненные эмоции, которые они могли понять и принять через секс. Они усиливали полученное, возвращали – и опять отнимали. Мой оргазм каждый раз казался мне смертью и возрождением. Секс был жизнью, кровью, которой Бог наполнил пустоту во мне. Я снова и снова делилась этой жизнью – и получала ее назад.

Секс убивал меня.

Я это знала.

И все равно хотела еще и еще.

Мы, три темных принца и я, перекатывались и скользили по мраморному полу, пытаясь найти опору на ковровой дорожке. Один из них был подо мной, второй сзади, третий – передо мной, я ласкала его ртом.

Они двигались во мне, наполняли меня ощущениями такими же разнообразными, как татуировки на их телах. Я распадалась на кусочки и возрождалась заново, чувствуя себя то крошечной, то огромной. Принцы пахли темными экзотическими специями; их тела были твердыми, прекрасными, совершенными, и леденящее прикосновение ожерелий, розовых языков и острых зубов было совсем не большой платой за то, что они творили внутри меня.

Я чувствовала, что мое сознание ускользает: перед глазами проносились картинки из прошлого и исчезали в каком-то неведомом уголке памяти. Я плакала, мысленно умоляя отпустить меня, но мой рот произносил требования: больше, глубже, сильнее, быстрее!

Последний месяц в Дублине, со всеми надеждами и тревогами, промелькнул у меня перед глазами – и забылся. Я увидела день, проведенный с Алиной на пляже Фейри, вспомнила Мэллиса и Кристиана, О'Банниона, Фиону, Бэрронса, встречу с Ровеной в баре, самую первую ночь в Ирландии. Воспоминания о лете ожили и исчезли. Меня целовал кто-то четвертый. Пробовал. Почему я его не вижу? Кто он такой?

Память вернула меня в день похорон Алины, унеслась дальше, туда, где ничего не произошло, и продолжала лететь назад, как пленка при ускоренной обратной перемотке.

Целуя Чуму, я забыла о колледже. Попрощалась с воспоминаниями о школе, пока Голод двигался у меня во рту. В объятиях принцев Фейри я отреклась от воспоминаний о детстве. Если и был четвертый, я не видела его лица, только чувствовала странное присутствие того, кто не был похож на остальных.

И я забыла о том, что родилась.

Я существовала только сейчас.

Только в этот момент. В этом оргазме. В этом голоде. В бесконечной пустоте. В этой бессмысленной и бездумной тяге.

Я почувствовала, что в комнату входят другие, которых я не видела за спинами Темных Принцев. Мне было все равно. Лишь бы Фейри не останавливались.

А потом принцы отстранились от меня, и мое тело пронзил смертельный холод. Я свернулась на полу, умоляя их продолжать.

Кто-то дотронулся до меня.

Я потянулась к прикосновению, отбросила волосы с глаз и посмотрела вверх, прямо в лицо Гроссмейстера.

– Думаю, теперь она будет повиноваться мне, – пробормотал он.

Повиноваться ему?

Я бы умерла за него.

ГЛОССАРИЙ ИЗ ДНЕВНИКА МАК

*Амулет :17 Темная реликвия Невидимых, созданная самим Темным Королем для своей фаворитки. Украшен золотом, серебром, сапфирами и ониксами, создающими «клетку» для невероятной чистоты камня неизвестного происхождения. Человек, обладающий выдающимися способностями, может воспользоваться амулетом, для того чтобы повлиять на реальность. Список бывших владельцев просто ошеломляющий: в нем упомянуты Мерлин, Боудика, Жанна д Арк, Шарлеман и Наполеон. Последним амулет приобрел уэльсский богач, отдав за него на нелегальном аукционе восьмизначную сумму, но в его руках амулет пробыл недолго – в настоящее время реликвия находится у Гроссмейстера. Амулет налагает что-то вроде десятины, требуя платы за свое использование. Я смогла пробудить его, но не смогла выяснить, каким образом нужно пользоваться амулетом.