Первая леди - Филлипс Сьюзен Элизабет

— Означает ли это, что ты отказался от намерения писать обо всем этом?

— Не могу, — тихо ответил он.

Ей не следовало так страдать. Не следовало. Она не заслужила ничего подобного. Почему же в душе такой мрак?

— Послушай, Нили, сейчас начнется настоящий ад. Репортеры не оставят в покое ни одного из участников этой истории. Самый уязвимый человек из всех нас — это ты. И лучшей защиты, чем я, тебе не найти.

— Повезло мне, а я и не знала! — презрительно бросила она.

— Я мог бы привести тысячи доводов, почему должен и обязан описать эту историю, но ты все равно не поверишь. Уже осудила и вынесла приговор.

Нили стиснула кулаки.

— Только не объясняй, что руководствуешься принципами высокой морали! И что твои намерения чисты, как свежевыпавший снег! За эти годы мне приходилось иметь дело с разными журналистами и быть свидетельницей самых подлых трюков, но ты побил все рекорды! Интересно, ты всегда спишь с героинями своих сюжетов?

— Прекрати, — сухо попросил он.

Нили отчаянно сражалась с молнией чемодана.

— Катись отсюда! Нам не о чем больше говорить.

— Нили, подумай хорошенько! Кто-то должен вразумительно объяснить репортерам, где ты провела целую неделю, иначе тебе не дадут ни минуты покоя.

— Значит, ты делаешь мне одолжение?

— Не хочу, чтобы мы расстались врагами.

— Желаешь, чтобы мы расстались друзьями? — Нили резко дернула за язычок молнии. — Стараешься успокоить свою совесть? Как твой друг, я просто обязана скормить тебе парочку жареных фактов из жизни людей того круга, куда тебе никогда не проникнуть!

— Значит, вот как ты обо мне думаешь!

Наконец ей удалось вывести его из себя! Теперь все будет намного легче…

— Боюсь, тебе совсем не понравится то, что я о тебе думаю.

Она взяла чемодан и попыталась протиснуться мимо, но Мэтт отшвырнул его и порывисто заключил ее в объятия.

— Черт побери, Нили! — прорычал он, впиваясь в ее губы.

Поцелуй был жестоким, болезненным, жалким подобием того, которым они наслаждались этим утром. Мэтт, похоже, тоже понял это, потому что отстранился и прижался лбом к ее лбу.

— Не делай этого, Нили. Нельзя, чтобы это кончилось вот так.

Но Нили вырвалась, гонимая стремлением ранить его так же сильно, как была ранена сама.

— Ты был всего лишь минутным развлечением, Мэтт. Теперь все позади.

Дверь фургона распахнулась, и влетела Люси, слишком взволнованная, чтобы заметать напряженные лица взрослых.

— О Господи, Нелл! У дома уже две полицейские машины, и только что приехали парни с телевидения. А Тони говорит, что на подходе вертолет! Мы полетим? О Господи, в жизни не была в вертолете! Как по-твоему, Баттон не испугается? Тебе придется держать ее, Мэтт, может, все и обойдется… — И тут она все поняла. Люси уставилась на Мэтта с приоткрытым ртом и, хотя задала вопрос, уже качала головой, словно знала ответ: — Ты ведь летишь с нами, правда?

— Нет. Не лечу.

Блеск в глазах Люси мигом погас. Словно выключили стоваттную лампочку.

— Но ты должен! Скажи ему, Нелл! Скажи ему!

— Люси, ты ведь знаешь, что Мэтт занят. У него работа. Совсем другая жизнь.

— Но… я понимаю… тебе нельзя жить с нами, но ведь ты будешь приезжать в гости, ладно? На следующей неделе или когда время будет.

Мэтт прерывисто вздохнул.

— Прости, Люс, боюсь, это невозможно.

— То есть как? Ты должен! Не для меня, конечно, хотя бы ради Баттон! Ты ведь знаешь, какая она маленькая. Ничего не понимает и… и думает, что ты ее папа.

— Она забудет обо мне, — хрипло пробормотал Мэтт. Люси обернулась к Нили:

— Скажи ему. Он не смеет так поступить, Нелл! Я знаю, ты на него злишься, но не может же он уйти просто так!

Нельзя впутывать девочку в их распри! Пусть Мэтт останется в памяти Люси все тем же добрым, справедливым и порядочным человеком!

— У него слишком много дел, Люси. Мэтт занят, и ему нужно срочно вернуться на работу. Он и так потерял из-за нас много времени.

— Но… — Люси взглянула ему в глаза. — Да ведь вы любите друг друга, хотя и ругались последнее время. Но это не важно — все цапаются. Вы обязательно захотите увидеться, я точно знаю.

Нили не представляла, откуда у нее берутся силы изображать спокойствие.

— Мы не любим друг друга. Конечно, тебе трудно это понять, но мы слишком разные люди, которых свели совершенно неправдоподобные обстоятельства.

— Я буду писать тебе, — пообещал Мэтт. — Каждую неделю.