Ты - моя тайна - Стоун Кэтрин

— Я не понимаю, почему ты так поступила, — негромко отозвался Джейк.

— Я не соображала, что говорю.

Наступило долгое молчание. Джейк думал о том, как себя вести дальше. Понимая, насколько Меган потрясена случившимся и напугана, он в то же время сознавал, что она прежде всего актриса и бесконечно любит театр.

— Нельзя сказать, что ты была совершенно невменяема. Ведь ты сообразила, что не стоит показывать свою рану Кэрри. Почему же ты так обошлась со мной? Это было жестоко и совершенно не нужно.

Джейк не собирался ей потакать; она должна знать, что причинила ему боль.

Меган перестала плакать и серьезно взглянула на Джейка. Что ей делать, если она его потеряет? Чего ради она на него напала? Меган попыталась найти ответ:

— Я не знаю, почему я так сказала. Я была очень зла и напугана. Впервые в жизни такое со мной случилось. Я доверяла Алеку. Джейк, меня к нему очень тянуло. И я в нем ужасно ошиблась. Поэтому засомневалась в себе самой, в правильности оценок, которые даю своим друзьям.

— Даже мне?

— Вероятно. Я просто не знаю. Но я очень сожалею. Прости меня, если можешь.

— Постараюсь, — коротко ответил он. — Ты провоцируешь мужчин, Меган. Ты говоришь некоторые вещи, даже не дав себе труда задуматься… Временами ты вызываешь неудержимый гнев.

Меган широко раскрыла глаза. Вероятно, это правда. Меган вспомнила в эту секунду о Стефане… об Айене… и о Джейке. Но ведь она не нарочно! Джейк, разумеется, ее понимает… Но тут она осознала, что Джейк говорит об Алеке.

— Я не провоцировала Алека! — В ее глазах снова вспыхнуло недоверие.

— Дорогая, он тебя изнасиловал. Злобно и жестоко. Но ведь не совершил же он это вдруг, ни с того ни с сего.

— Тем не менее это так, Джейк. Я же тебе говорила, что меня к нему тянуло. Я не прочь была заняться с ним любовью.

— Он был пьян?

— Нет, не думаю. Он просто пришел в ярость без всякого повода. Он не владел собой.

Насколько он опасен? — спрашивал себя Джейк. Страх Меган, когда она говорила об Алеке, был совершенно очевидным. Меган — женщина сексуально опытная. То, что Алек с ней сотворил, было унизительным и болезненным, но обычной реакцией Меган скорее стал бы гнев, а не страх.

— Я хочу, чтобы ты немедленно позвонила Айену, Меган. Расскажи ему обо всем.

Меган, уже не в силах противиться и опасаясь ссоры с Джейком, протянула руку за трубкой, но в это время зазвонил телефон.

— Отсрочка, — улыбнулась Меган. — Я слушаю.

— Доброе утро, Меган.

— Как ты смеешь! — Вся кровь отхлынула от лица актрисы, руки у нее затряслись.

— Я всегда звоню, чтобы поблагодарить женщину за свидание, — бархатным голосом ответил Алек.

— Даже если ты ее избил и изнасиловал?

— Это совершенно необоснованные обвинения, Меган.

Уже никакого бархата не было в его голосе.

— Но это правда.

— Ты нагоняешь на меня скуку своей мелочностью. Увидимся в театре в понедельник. И помни, что на этой неделе все должно быть в порядке.

Это была угроза. Когда Меган положила трубку, она понимала, что не сможет встретиться с ним с глазу на глаз. Ни в понедельник, ни вообще когда-либо.

Не глядя на Джейка, она набрала номер Айена, и тот обещал в тот же вечер вернуться в Нью-Йорк.

Кэрри позвонила в четыре. Трубку поднял Джейк и объяснил, что ему пришлось долго говорить по телефону и что раньше звонил Алек.

— Какая невероятная наглость!

— Возможно, он хотел узнать, стоит ли ему чего-то опасаться. Меган сказала достаточно, чтобы он забеспокоился. Скорее всего он позвонит еще, чтобы убедиться, насколько все серьезно.

— Беспокоиться не о чем, раз не сообщили в полицию.

— Айен в курсе.

— Это хорошо. Могу я с ней поговорить?

— Она снова принимает душ. Попросить, чтобы позвонила тебе?

— Нет. Только если она сама захочет.

Айен приехал в девять. Увидев распухшее, все в синяках лицо Меган, он крепко ее обнял, даже не подумав, не болезненны ли для нее эти объятия. Но Меган даже не вздрогнула, потому что нуждалась в его поддержке.

— Джейк заставил меня тебе позвонить, — начала Меган. — Он был прав. Ты должен знать, что я не стану больше работать с Алеком.

Айен не слишком удивился, просто был очень серьезен.

— Зачем, во имя Господа, ты с ним куда-то пошла? — заорал он — повышать голос вошло у него в привычку за годы работы режиссером.