На грани счастья - Алюшина Татьяна

Восклицательный знак утверждения!

И неожиданно его отпустили всякое напряжение, раздражение на Юльку и этот театральный «поход». Он облокотился на стойку правой рукой и принялся внимательно рассматривать девушку.

Ничего сверх выдающегося… а обыкновенного вообще ничего! Полное отсутствие бытующих стандартов!

Невысокая, где-то метр шестьдесят пять наверное, в узком черном облегающем платье до колен, но не пошлой «второй коже», не оставляющей простора для воображения, а скроенном по фигуре. Туфли-лодочки, подчеркивающие офигенной формы и красоты ножки, из украшений только нитка крупного натурального жемчуга на шее. Никакой модной худобы и торчащих костей, высокая грудь, красивый изгиб талии, попку, увы, не видно, только фасад.

Пробежав взглядом снизу вверх, оценив и закрепив воспоминанием девушку, Власов перешел к изучению лица. На котором тоже обыкновенность не отметилась. Классические черты: тонкий, но не слишком носик, красивой формы губы, мягкий подбородок — все бы так миленько и симпатичненько, если бы не глаза! Большие для такого лица, казавшиеся еще больше от яркого сине-голубого цвета и какой-то лучистости загадочной. И последний, завершающий образ штрих — гладко зачесанные назад светло-русые волосы, скрученные тяжелым пучком у основания шеи.

Все! 10:0 — наши победили!

Приглушенность ее красоты, тонкой, изысканной, скорее проистекающей изнутри, не бросающейся в глаза, была той, которую принято называть истинной ценностью. Единственное, что выдавало эту спрятанную, охраняемую изысканность, — это глаза!

Разглядывая ее, смакуя понятое и увиденное, Власов был спокоен, как йог в глубокой медитации: а чего дергаться? Она будет его женой, и не он это решал и выбирал, он такие дела с первого взгляда и с первой встречи не решает и выборов скоропалительных не делает.

— Привет! — поздоровалась она с Юлей, подойдя наконец к ним.

Очередь сдвинулась, впереди остался один мужчина, который делал большой заказ на компанию, ну, это минуты на три.

— Привет! — отозвалась Юлька и вдруг спросила, как обухом: — Ты что тут делаешь?

Нет, ну Юлька, конечно, сама подставляется! Может, у нее там что-то еще не в порядке в мозгу, помимо отсутствия юмора? Насколько он помнил, считалось, что с логикой у Юльки все в порядке.

У девушки приподнялись удивленно брови, и она тут же, влет, без лишних умственных усилий, ответила будничным тоном:

— Да так, проходила мимо, дай, думаю, зайду, груши пооколачиваю.

— Какие груши? — холодно переспросила Юлька.

А Власов интуитивно оттолкнулся от стойки, на которую так и облокачивался, и прикрыл Юльку плечом, защищая, и лицом затвердел, и слова приготовил, но заметил, как изменилось выражение глаз девушки, не обратившей внимания на все его маневры. Она смотрела только на Юльку, и понимание и некая усталость читались в выражении ее странных глаз.

— Юль, извини. Я что-то устала совсем и давно тебя не видела, — успокаивающим жестом положила она ладошку Юльке на руку.

— Ничего, — улыбнулась ей Юлька.

А Власов поразился: ни фига себе! Извинилась! Он, может, и поразмыслил бы над этим фактом, и выводы сделал, но тут подошла их очередь, и он отвлекся.

— Юль, ты что будешь? — спросил, предварительно заказав себе коньяк и бутерброд с семгой.

— Шампанское и бутерброд такой же, как тебе, — отчеканила Юлька.

— А вы, девушка? — обратился он к этой Даше Васнецовой.

— Чаю зеленого, пожалуйста, — без эмоций огласила пожелание она, не посмотрев на него.

Ну, чаю так чаю! Отправив девушек за освободившийся столик, Власов, расплачиваясь, успел посмотреть им вслед.

Попка у его будущей жены оказалась что надо!

— Игорь Николаевич, вот ваши бутерброды и кофе.

Он открыл глаза и обнаружил перед собой одноразовую тарелочку с горкой разнообразных бутербродов, а за тарелочкой медсестрицу Машу с большим картонным стаканом с крышкой, обернутым пачечкой салфеток, в другой руке.

— Горячо, — сообщила хирургическая дева, — еле донесла.

— Спасибо, Машенька, — поблагодарил он, принимая у нее стакан с кофе.

— Я пойду, Игорь Николаевич? — как у учителя на уроке в туалет отпрашивалась.

— Идите, Машенька, — разрешил он.

Кофе и бутерброды изыском не побаловали, но всерьез оголодавшему, как обнаружилось, Власову пришлись очень даже в тему и в самое время.