Иллюзии - Стоун Кэтрин

Ей хотелось разбудить его при помощи рагадипана, воспламеняющего поцелуя. Вместо этого она выскользнула из постели и стала греть воду для каши.

Тихий звук заставил ее оглянуться. Найджел проснулся. Приподнявшись на локте и подперев щеку ладонью, он наблюдал за ней. От того, что она увидела в его глазах, жаркая волна прокатилась по ее телу. Фрэнсис ухватилась за стол, пытаясь скрыть, что у нее подкосились ноги.

– Пора завтракать, – сказала она. – Хочешь круассанов?

Он опрокинулся на спину, широко раскинув руки.

– В них слишком много масла, тебе не кажется? А как насчет взбитых сливок с вином и сахаром?

Фрэнсис рассмеялась, тихо и неуверенно, как застенчивая девочка. Она сама не понимала почему: оттого, что исходящий от него жар дурманил ее голову, или потому, что он пощадил ее сон? И что она чувствовала: облегчение или разочарование?

– А когда ты полезешь в дымоход?

– Зачем?

Тревога, сквозившая в ее голосе, мгновенно отрезвила его. Она не сомневалась, что он убежит, хотя и боялась этого.

– Но ты должен бежать, пока есть время!

Его темные глаза улыбались. Их взгляд был устремлен куда-то вверх, в пустоту.

– Для чего? Я больше ничего не могу сделать для Англии, а за крышами они теперь наблюдают.

– Но Катрин убьет тебя!

Ямочки на его щеках стали глубже.

– Возможно, хотя у меня другие планы. Как бы то ни было, у нас есть день, ночь и завтрашнее утро. Если, конечно, Катрин не собирается казнить меня на рассвете. В эти оставшиеся часы мне нужна всего лишь одна вещь, Фрэнсис.

Ее сердце учащенно забилось. Она давно уже отказалась от попыток справиться с ним.

– И что же это?

Найджел продолжал смотреть в потолок.

– Быть здесь, с тобой.

Фрэнсис села.

– У меня все равно нет выбора. Бетти говорила мне во время нашей первой встречи, что тебе нужен друг…

Он резко обернулся, и она умолкла на полуслове.

– Друг? Господи! Что, черт возьми, заставило ее это сказать?

– Возможно, она думала, что тебе именно его не хватает. Лэнс оказался не очень-то преданным другом, правда?

Он встал.

– Фрэнсис, тебя еще чему-нибудь научили в Индии, кроме умения сыпать соль на раны? – Он подошел к плите, налил теплой воды в миску и плеснул себе в лицо. – Из-за этой чертовой войны я потерял слишком много друзей. А что касается Лэнса, то все зависит от того, что именно ты называешь дружбой. – Он принялся энергично растирать голову полотенцем. Рубашка натянулась на его сильных плечах. – Лэнс был соратником. Если бы не общее дело, то мы с ним разве что обменялись бы несколькими шутками. Что, черт возьми, у нас могло быть общего? Тем не менее я бы предложил ему дружбу, если бы он был способен принять ее. К сожалению, помешали обуревающие его страсти. Было бы проще, если бы он не ревновал.

– Ревновал? – Она не могла скрыть своего удивления.

– Конечно. Ревность – это такое чувство, с которым тот, на кого оно направлено, ничего не может поделать. Лэнс говорил, что предлагает мне свою дружбу и преданность, но всегда проявлял лишь недовольство и зависть. В любой ситуации он наихудшим образом истолковывал мое поведение и мои намерения. Совсем не такого доверия я жду от друга. Ты не поверила в эти бульварные листки. Почему же он поверил? Потому что это был бальзам на его выгоревшую душу, помогавший ему считать, что по крайней мере в сексуальном плане он выше меня.

Фрэнсис обратила внимание на мимоходом брошенный комплимент: «Не такого доверия я жду от друга». Она ведь не хотела этого?

– Тогда почему ты пытался спасти его от Катрин?

Он опустил полотенце и повернулся к ней.

– Вероятно, просто каприз. Черт возьми, что бы я ни пытался сделать для Лэнса, все оканчивалось грандиозным провалом, разве не так?

Фрэнсис, не дрогнув, встретила его взгляд.

– А зачем ты и меня старался заставить поверить в самое плохое? И это совсем не каприз – помешать тому, что с ним произошло!

Он криво улыбнулся:

– Возможно, я недостаточно старался. Мне нужно было затащить его к себе в постель. Именно этого он на самом деле хотел.

– Не помогло бы.

Его улыбка стала насмешливой. Он повернулся к ней спиной, распахнул рубашку и плеснул воды на грудь. Брюки немного сползли с его бедер, обнажив сильную поясницу.

– Постель мало что может решить, правда? Увы, я никогда не мог заставить себя сделать это – явное поражение альтруизма.

– А Мартин?

– Вероятно, он очень давно работал на Катрин, хотя одновременно был у меня надежным связным. Возможно, просто для того, чтобы иметь прикрытие. Он поддерживал связи с Фуше, но кто их не поддерживает? Разумеется, он предал меня. Но его вряд ли можно было считать другом.