Яблоко Евы - Берристер Инга

Монике всегда хотелось иметь костюм. А мама считала, что в костюме она будет выглядеть неженственно. Девушка невесело хмыкнула. А в этих кошмарных черных платьях, которые так нравятся матери, она и вовсе похожа на бабушку!

Моника вздохнула и покосилась на часы. Когда же наконец появится Ричард? А вдруг он обиделся за вчерашнее? Она вспомнила, как перепугалась, услышав за дверью голос дяди Микеле, и вздрогнула. Слава Богу, все обошлось! Дядя ничего не заметил: решил, что она у себя в комнате одна.

Она соскользнула с подоконника и поправила юбку. Не так-то легко с непривычки носить короткую юбку. Все время хочется одернуть ее, натянуть пониже и не знаешь, куда девать ноги. Многие из ее соучениц носили мини-юбки. Даже при родителях. И все время подбивали Монику укоротить платье.

В дверь постучали. Моника быстро влезла в босоножки и поспешила в холл. С непривычки ходить на высоких каблуках в босоножках с узкими ремешками было неловко, и, прежде чем открыть замок, она подтянула потуже застежки.

Увидев сумрачное лицо Рика, она расстроилась.

— Моника, почему вы открыли дверь, не спросив кто там?

Она пожала плечами, с интересом разглядывая его тесные джинсы и черную тенниску.

— А я и так знала. Дядя Микеле сказал, что вы скоро придете.

Он окинул ее недовольным взглядом, и Монике стало неловко.

— Поскольку я не воспользовался домофоном, вы должны были насторожиться. В другой раз, прежде чем открыть дверь, непременно спрашивайте, кто там. Нью-Йорк — место опасное.

— Зачем вы меня все время пугаете?

— Я вас не пугаю, а всего лишь предостерегаю. — Он вошел и запер за собой дверь. — Ваш дядя сказал, что вы хотите посмотреть Центральный парк.

— Хочу. Сегодня такое ясное небо! И, наверное, весь день будет хорошая погода. Самое время для прогулки в парке, да?

Рик насупил брови.

— А почему вы так оделись? На Монике были блузка нежно-сиреневого цвета и джинсовая мини-юбка.

— А чем вам не нравится мой наряд?

— Да он мне нравится. Просто не подходит для прогулки в парке. А что, если вам захочется посидеть на траве?

— Дело в том, что у меня нет брюк, — смущенно промямлила она, отвернув лицо в сторону.

— Что-что? — изумился Рик.

— Мама считает, что женщинам не пристало носить брюки.

Рик рассмеялся.

— Вы полагаете, что этот наряд ваша матушка одобрила бы?

Его смех лишь усугубил смущение Моники. Иногда — весьма часто — ей становится так стыдно из-за старомодных привычек родителей, ну просто хоть плачь!

— Вряд ли. Я сшила его сама. Тайком. А брюки шить труднее и дольше.

В глазах Рика промелькнули удивление и одобрение, а потом он с улыбкой спросил:

— Может, для начала купим вам джинсы?

— Давайте. Знаете какие? С рваным коленом или…

Он ухмыльнулся.

— Давайте для начала купим целые. Ладно?

Боже праведный! Какого черта он обрек себя на такие муки? Раньше у Рика не наблюдалось склонности к мазохизму. Вот идиот! С чего он взял, что ходить по магазинам легко и просто? Особенно с такой женщиной, как Моника.

— А как вам эти? — прощебетала она, выскакивая из примерочной, и покрутилась, чтобы продемонстрировать вид сзади. — Нравятся?

Линялые джинсы плотно облегали фигуру, подчеркивая тонкую талию и полные бедра. Живот у нее был на удивление плоский, особенно принимая во внимание, что она заглотнула вчера в баре огромный чизбургер и изрядную порцию жареной картошки. А попка… А попка у нее идеальной формы. Округлые соблазнительные ягодицы так и просятся в руки.

— Рик, с вами все в порядке? — спросила Моника, чуть нахмурясь. — Что вы молчите?

— Предыдущие нравились мне больше, — ответил он, совладав с дыханием.

— Но они слишком свободные.

— Вот именно! А в этих вы сможете сесть?

Она ухмыльнулась и подошла к нему поближе.

— Хотите убедиться? Рик поднял руку.

— Не надо.

Кто знает, какой номер она выкинет! Рик сидел на единственном стуле рядом с женской примерочной, так что нетрудно догадаться, где она вознамерилась испытывать джинсы в положении сидя. У него на коленях. Только этого ему и не хватает! Они уже и так привлекли внимание чуть ли не всех посетителей универсального магазина «Блуминдейл».

Пока Моника перемерила несколько моделей джинсов, на нее глазели и мужчины, и женщины. А она была так возбуждена процессом, что, казалось, не замечала ни восхищения сильной половины, ни зависти слабой.