Игра до победы - Дейли Джанет

Лес обернулась к двери и увидела Тришу, неподвижно стоящую на пороге. Одетая для игры в теннис – белая майка и шорты, – с козырьком на ленте, охватывающей каштановые волосы, и с теннисной ракеткой в руке, она пристально смотрела на родителей. Только мгновение спустя Лес поняла, как они выглядят со стороны – Эндрю прижимал ее к себе, обнимая за плечи, – и тут же отстранилась от него, шагнув назад.

– Кажется, я ворвалась не вовремя, не так ли? – пробормотала Триша.

– Разумеется, нет, – сказал Эндрю.

– Я увидела твою машину перед входом и… Мне даже в голову не пришло, что ты можешь приехать сюда… чтобы повидаться с Лес, – запинаясь, закончила Триша. – Извините, пожалуйста.

– Тебе не в чем извиняться.

– Закрой дверь, Триша, – приказала Лес, раздосадованная на Эндрю из-за того, что тот либо не понимает, что подумала дочь, застав их вместе, либо просто не желает шевельнуть пальцем, чтобы опровергнуть ее ложную догадку. – Ты ничему не помешала. Твой отец и я просто спорили о нашей поездке в Аргентину. Он не одобряет того, что ты едешь вместе с нами.

– Это не совсем верно, – возразил Эндрю. – Я всего лишь говорил о том, что надо было посоветоваться со мной, прежде чем строить окончательные планы. В конце концов, я – твой отец, и мне совсем не безразлично, чем обернется ваша поездка.

– Ты опять выворачиваешь все наизнанку, чтобы показать, какой ты хороший! – с горечью воскликнула Лес и гневно взмахнула рукой, словно приглашая Тришу в свидетели. – Он упрекал меня из-за того, что ты намекала, что, возможно, начнешь посещать университет с середины учебного года.

– Я всего лишь говорил, что меня волнует…

– И думаю, что следом ты начнешь утверждать, что одобряешь интерес Триши к Раулю Буканану! – сердито упрекнула его Лес.

– Я никогда не встречался с ним и потому не могу ни одобрять, ни порицать. Единственно, я могу только надеяться, что Триша достаточно проницательна, чтобы не попасться с лапы возможного охотника за приданым.

– Черт бы тебя побрал! – Лес в беспомощной досаде сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. – Ты ведь хочешь стать юристом, Триша! Постарайся взять у своего отца уроки того, как не давать прямых ответов!

– Перестаньте! Прекратите вы оба! – На глазах у девушки выступили слезы. – Лес, почему тебе всегда непременно нужно спорить с ним?

– Значит, это всегда моя вина, не так ли? Неважно, что происходит, – виновата одна я. – Это была битва, которую Лес никогда не выигрывала, и она понимала, что бесполезно даже и пытаться победить. – Эндрю, ты знаешь, где в этом доме двери. Предлагаю тебе ими воспользоваться.

Она стрелой вылетела из гостиной, слезы бессилия жгли ей глаза.

Несколько минут спустя, уже добравшись до своей комнаты, она услышала, как открылась и захлопнулась входная дверь, а затем раздался глухой рокот заведенного двигателя «Мерседеса». Хотя со времени развода прошло уже немало времени, она все еще узнавала этот столь привычный некогда звук мотора его машины.

Лес ждала. Надеялась, что Триша поднимется наверх и она сможет объяснить ей, что происходило до того, как дочь появилась в гостиной. Но Триша так и не пришла. Позже, когда они встретились за ленчем, никто ни единым словом не обмолвился о визите Эндрю.

Темный скворец взмыл в коралловое предзакатное небо. Перышки на его шее, переливающиеся яркими цветами, блеснули в лучах заходящего солнца. Роб проводил птицу взглядом и стал подниматься по лестнице, ведущей в каморку Джимми Рея над конюшней. Добравшись до двери наверху, он бессознательно оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что никто за ним не наблюдает, но конюшня заслоняла его и от дома, и от окружающего пространства.

Через дверь из комнаты Джимми неслись звуки включенного на всю мощь телевизора – визг автомобильных шин и грохот сталкивающихся машин. Роб громко постучал и опять тревожно оглянулся с виноватым видом. Через секунду телевизор несколько стих.

– Кто там?

– Это я, Роб.

Он даже не прикоснулся к дверной ручке. Джимми Рей всегда держал дверь на запоре.

После ожидания, показавшегося Робу вечным, Джимми, как всегда неспешно, приоткрыл дверь. Он стоял на пороге в своих неизменных, свободно висящих на теле выгоревших рабочих брюках и рубахе и мерил Роба взглядом.

– Захотелось кое-что? Так ведь?

Медлительная речь сопровождалась понимающим кивком.

– Да. И дай-ка того, что получше. Мне не нужно дерьмо, которое ты мне продал на прошлой неделе.