Доказательство страсти - Льюис Дженнифер

— Может быть, ты просто боишься? — предположила она.

— Боюсь чего? — спросил Луи, мельком взглянув на нее. — Напрасно ты так думаешь, Сэм. Я ничего не боюсь.

— Такого не бывает, чтобы человек ничего не боялся, — заметила девушка. — У каждого обязательно отыщется причина если не для страха, то для волнения. Это может быть как вполне обоснованное опасение, так и иррациональный ужас.

— Что ты пытаешься выяснить? — спросил Луи.

— Людям свойственно бояться, и в этом нет ничего зазорного, — проговорила Саманта. — Признать свои страхи — это лучший путь к контролю над ними. Скажи честно, Луи, чего ты боишься? Темноты, пауков, змей? — задорно спросила его она.

— Это три твои любимые вещи? — ухмыльнулся Луи, прибавив скорость, как только они покинули многолюдье вечернего города и выехали на шоссе.

— В любом случае ты ничего не потеряешь, узнав, кто твой отец, — вздохнула Саманта, сознавая, что откровенности от него не дождется.

— Но ничего и не приобрету, — возразил молодой человек. — По-моему, ты хитришь, Сэм, — заметил он, вновь бросив на спутницу короткий взгляд.

— Отнюдь, — тихо возразила ему девушка.

— Ты производишь впечатление неоднозначного человека.

— И я еще более неоднозначна, чем может показаться, — отшутилась Саманта.

— Разве я не говорил тебе одеться попроще?

— Куда проще? — удивилась она, мельком оглядев себя.

— Этот костюм ты для нашей встречи купила? — самонадеянно осведомился Луи.

— Вполне возможно, однако он у меня уже несколько лет, — со снисходительной улыбкой ответила ему Саманта.

— Не пытайся поразить меня своим равнодушием, — сухо отозвался он. — Я отлично знаю, тебе не безразлично, что я думаю.

— Вот как? — усмехнулась она. — И что же ты обо мне думаешь? — прямо поинтересовалась она.

— По-моему, ты сейчас взялась играть какую-то роль. В этом нет необходимости, Сэм. Расслабься. Будь собой, а для начала распусти волосы. Я хочу, чтобы они развевались на ветру.

— Скажи лучше, куда мы едем? — вздохнув, проговорила блондинка. — Совсем не просто расслабиться, когда не знаешь, что тебя ждет впереди, — заметила она.

— Хочу показать тебе свое любимое место, — таинственно ответил Луи Дюлак.

Конечно же, Луи не сообщил Саманте, что его любимое место — это почти такая же западня, как и темное подземелье, кишащее столь не любимыми ею пауками да змеями. Но в том-то и был его умысел, которым он нарушал все данные ей обещания не играть больше в любовные игры с вдовой предполагаемого отца.

Его любимое место смотрелось более чем впечатляюще в зареве заката.

Они вышли из машины, и Луи взглянул на Саманту. Ее белокурые волосы, распущенные по настоянию спутника и струящиеся теперь вниз по спине, пламенели, зеркальным блеском своим отражая многокрасочные переливы вечернего неба. Прохладный ветерок время от времени поигрывал ее локонами. И Луи это нравилось.

— Сейчас ты выглядишь гораздо более раскованно. Надеюсь, что и чувствуешь себя так же. Пойдем, — позвал ее он к берегу реки Миссисипи.

— Как тут красиво, — проговорила Саманта, снимая жакет. Затем аккуратно сложила его и перекинула через руку.

Луи неотрывно наблюдал за ней, но молодая женщина этого не замечала, завороженно всматриваясь в водную гладь легендарной реки.

Когда же Саманта заметила его настойчивый взгляд, то привычно засмущалась, что не укрылось от ее спутника.

— Еще вчера я обладал тобой, — с удовольствием напомнил ей Луи Дюлак.

— В моей жизни такое было впервые, — проговорила белокурая красавица.

— Что? Хороший секс? — ухмыльнулся он.

— Ты знаешь, что я не об этом, — раздраженно отвернулась от него Саманта.

— Ах, ну да. Ты говоришь об интимной связи с незнакомцем, — кивнул Луи. — Надеюсь, дебют пришелся тебе по душе и запомнится надолго, — в очередной раз поддел он молодую вдову.

— То, что я об этом никогда не смогу забыть, это совершенно определенно, — серьезным тоном произнесла Саманта.

Девушка неподвижно стояла на берегу и смотрела на реку. Она вообще отличалась тем, что могла многие минуты пребывать в созерцательном безмолвии и неподвижности.

Тогда как Луи требовалось действие. Он не мог долго наблюдать ее отстраненность.

— Подобная молчаливость в женщинах обычно кажется мужчинам чрезвычайно подозрительной, — в своем излюбленном ироническом тоне заметил он.