Доказательство страсти - Льюис Дженнифер

— Ничего не произошло?! — воскликнула Саманта. — По-твоему, это ничего? — указала она на газетный фотоснимок. — Меня еще никогда так не оскорбляли. Как я могу относиться к этому спокойно? Как ты можешь относиться к этому спокойно?! — в отчаянии восклицала она.

— Так, давай во всем прямо сейчас и разберемся, дорогая, — отчеканил Луи, присев возле нее. — Таррант мертв, официальный траур по мужу у тебя позади…

Но Саманта не дала ему договорить. Она поспешно поднялась, схватила свою сумочку и, разрыдавшись, бросилась из номера прочь.

— Сэм, подожди! — крикнул ей вслед Луи, — Сэм, стой! Саманта…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Саманта смотрела на свою сумочку, лежащую на столе, и видела, как внутри нее вибрирует сотовый телефон. У нее не осталось ни сил, ни желания отвечать на звонки. Ей даже не было интересно, кто с таким упорством пытается до нее дозвониться.

Она чувствовала себя опустошенной и поверженной. Случилось то, чего она больше всего боялась. И ничего нельзя было уже изменить. Оставалось лишь корить себя за невоздержанность.

Связь с этим мужчиной с самого начала виделась ей порочной, в особенности после того, как выяснилось, что он — сын ее покойного мужа.

С ней никто не разговаривал уже несколько дней. Никто не смотрел ей в глаза. Кроме Фионы, которая в тот же самый день, как газета с фотоснимком увидела свет, не преминула самолично обличить мачеху во всех грехах.

— Как ты могла, Сэм? Как ты могла? — гневно вопрошала падчерица, прожигая Саманту свирепым взглядом. — Он же мой брат! Это гнусно!

— Это была случайность, — пробормотала Саманта. — Никто этого не хотел. Просто так вышло, — лепетала она, сознавая, что выглядит жалко в своем желании оправдаться в глазах молоденькой падчерицы.

— Хорошенькое дельце! — воскликнула Фиона Хардкасл, всплеснув руками.

— Поверь, я понятия не имела, кто он, когда мы встретились. Все произошло само собой. Я даже не успела понять, как такое могло случиться. Лишь на следующий день выяснилось, что он и есть Луи Дюлак, которого я искала, — откровенно созналась Саманта.

— То есть ты хочешь сказать, что первую же свою ночь в Новом Орлеане провела в постели незнакомца?! — ошарашенно уставилась на нее Фиона. — Никогда не предположила бы, что ты, Сэм, на такое способна!

— Но именно так все и было, — глухо констатировала молодая мачеха, виновато посматривая в сторону негодующей падчерицы.

— Тебя это не оправдывает! — бросила ей в лицо Фиона. — Скорее даже наоборот! Отец не успел умереть, а ты уже спишь с первым встречным, — жестоко сгустила краски избалованная наследница.

— Луи — не первый встречный. Ты понятия не имеешь, как все было в действительности, Фиона, — в очередной раз попыталась защититься от несправедливых нападок несчастная Саманта.

— Зная теперь, что ты на такое способна, думаю, Луи был не единственным твоим незнакомцем на ночь, — ехидно проговорила падчерица.

— Не смей так разговаривать со мной! — прикрикнула наконец на нее Саманта. — Кто ты такая, чтобы меня судить?! Кто давал тебе право накидываться на меня с обличениями? Чем ты лучше тех же репортеров, которые по одному поцелую судят о мотивах отношений!

— Ха! — не спасовала перед ней дочь Тарранта. — И это говорит человек, который еще совсем недавно читал мне нравоучительные лекции на тему, что позволено истинной леди, а что нет. Значит, когда тебе удобно, ты играешь роль заботливой мачехи и мудрой наставницы, а когда тебе взбредет в голову оторваться с первым встречным, ты забываешь обо всем на свете — не только о своих собственных словах, но и о репутации семьи! — сыпала обвинениями хлесткая барышня.

Саманта почувствовала, как слезы вновь перехватили дыхание. За прошедшие сутки она уже столько раз принималась плакать, что у нее разболелась от этого голова, и каждый такой всхлип давался с болью.

— Да ответь ты, наконец, на этот звонок! — прикрикнула Фиона. — Меня раздражает, что твоя сумка постоянно жужжит и ерзает по столу.

— Прости меня, Фиона, — слезно пролепетала молодая мачеха. — Если бы я только могла все исправить. Но я не властна даже над собственными чувствами, в чем, к собственному стыду, и убедилась недавно. Мне очень жаль. Прости!

— Незачем просить у меня прощения, Сэм. Это вопрос бизнеса. Нужно что-то предпринять, пока от нас не отвернулись наши консервативно мыслящие клиенты. Одними словами ситуацию не исправишь. Следует предпринять что-то по-настоящему действенное, чтобы посрамить этих отвратительных газетчиков и вернуть уважение имени Хардкасл, — рассудила Фиона. — Мы сообща должны что-то придумать, какое-то элементарное и безобидное объяснение этому злосчастному поцелую, чтобы разом снять все вопросы и домыслы. Мы созовем пресс-конференцию!