Родственные души - Лайонз Вайолетт

Разумеется, Эльвира знала, что муж хочет иметь ребенка, однако не представляла насколько сильно. Напряженность в голосе и сверкающие огнем глаза открыли ей правду. Совершенно не понимая, почему Дерек решил, будто она беременна, Эльвира ясно видела, насколько его расстроило известие о том, что это не так. И теперь прекрасно представляла, что будет, если он когда-либо узнает о предпринятых ею предосторожностях против возможного зачатия, — Почему ты так уверена?

— Просто я… хорошо знаю себя, Дерек. И если бы забеременела, то почувствовала бы себя по-другому. Появились бы определенные признаки…

Эльвира понимала, что вынуждена быть предельно осторожной, иначе Дерек может заметить панику в ее глазах и догадаться о вещах, которые открывать было никак нельзя. Если он начнет расспрашивать, долго ей не выдержать.

Оставалось только удивляться, как при его проницательности он ничего не заметил до сих пор.

Не в состоянии сидеть спокойно, Эльвира поднялась и, подойдя к окну, посмотрела в черную холодную ночь.

— А это не так? — спросил Дерек. — Ты не чувствуешь в себе ничего особенного?

— Нет…

В темном оконном стекле она могла видеть отражение поднимающегося с кресла Дерека, по-прежнему держащего в руке бокал с коньяком.

Он никогда не делал секрета из того, что больше всего хочет от этого брака ребенка — не считая, разумеется, секса. Секс нужен был им обоим, нужен до такой степени, что поначалу они не думали ни о чем, кроме возможности проводить вместе в постели каждую ночь. И никто, ни ее родители, ни его консервативный дед, не были в состоянии этому помешать.

Однако тогда у нее еще теплилась надежда, что это желание перерастет в нечто иное. Эльвира мечтала — и молилась о воплощении своей мечты, — чтобы Дерек пришел к пониманию того, что их взаимоотношения значат для него гораздо больше, чем просто ослепляющая и туманящая рассудок страсть. Чтобы ему захотелось превратить их брак по расчету в настоящий союз, в котором она была бы счастлива зачать ребенка своей и его мечты.

— Нет, — ответила Эльвира как можно более бесстрастным тоном. — Нет, я не чувствую в себе ничего особенного.

Хотя особенные ощущения пришли к ней еще несколько месяцев назад, когда она сделала открытие, перевернувшее ее мир. Эльвира поняла, что любит Дерека по-настоящему. До этого момента она могла поклясться, что тоже хочет ребенка больше всего на свете.

— И как бы мне ни хотелось сказать обратное, это было бы ложью.

Услышав звук разбившегося хрустального бокала, Эльвира поежилась и обняла себя руками за плечи, как будто пытаясь согреться. Однако она понимала, что на самом деле пытается бороться с болью, возникшей в душе, когда ей стало ясно, сколь глубоко разочарование Дерека.

Казалось, ситуацию изменить было очень легко. Надо лишь забыть обо всех своих сомнениях и страхах, выбросить таблетки, и…

Но так ли это на самом деле?

Они прожили вместе двенадцать месяцев, и за это время занимались любовью бесчисленное количество раз. К ее крайнему удивлению, поначалу на необходимости предохраняться настаивал сам Дерек — до тех пор, по его словам, пока они не наладят совместную жизнь.

А позднее, когда Эльвира осознала свои истинные чувства к мужу и поняла, что ее любовь не встречает ответа, ей на ум пришла мысль о противозачаточных таблетках, позволяющих выиграть время и обдумать ситуацию.

— Извини меня, Дерек.

— Тебе не в чем извиняться… Это не имеет значения.

Слова мужа прозвучали так неожиданно, что заставили ее повернуться к нему в крайнем изумлении.

— Не хочешь же ты сказать… Нет, ты не можешь…

— Неужели?

Сняв галстук-бабочку, Дерек пожал плечами, словно отметая ее протест как совершенно неуместный.

— Вот увидишь, что могу. И сделаю… Думаю, это только хорошо…

Увидев, как сильно расстроилась Эльвира, вынужденная признаться в том, что не беременна, Дерек расстроился не меньше. Он впервые задумался о том, как угнетающе, наверное, действовало на нее постоянное ожидание признаков изменения ее состояния. Неудивительно, что после сделанного Элизабет и Мэтью заявления она побледнела как смерть. Вспоминая, как жена избегала встречаться с ним взглядом, Дерек проклинал себя за бесчувственность. Надо же было поднять этот вопрос именно сейчас, в годовщину их свадьбы!

— Это не имеет никакого значения, — повторил он, стараясь быть как можно убедительнее.