Светлая полночь - Стоун Кэтрин

— «Кентерфилдз»… — словно эхо повторила Джулия, а точнее, пробормотала название универмага, и по ее виду можно было сделать вывод, что она в этот момент находится где-то очень далеко. Где именно? Мысленно делает фантастические покупки? Добавляет к своим вещам еще некоторое количество предметов приглушенно-серых тонов?

Как бы там ни было, Алексис нужно было, чтобы она вернулась к реальности и к настоящему моменту.

— Вы путешествуете одна, Джулия?

— Что? Ах да. Одна.

— Вас кто-то встречает в Лондоне?

— Нет.

— Нет? — переспросила Алексис, изобразив такое удивление, что оно, по ее мнению, заслуживало приза «Эмми». Ну конечно, это странное бесполое создание никто и не собирался встречать. — Что ж, тогда… Не будет ли большой дерзостью с моей стороны попросить вас присмотреть за Джейсом, когда вы прилетите в Лондон? Но я хотела бы также попросить вас присмотреть за ним и во время полета.

— Присмотреть за ним? Он болен?

— Нет. — «Всего лишь неизлечимо надменен». — Когда вы увидите его, вы решите, что позаботиться нужно в первую очередь обо мне. Однако именно я отменила нашу свадьбу. Все произошло так быстро… Слишком быстро… Я была ошеломлена и даже слегка напугана, когда поняла, как странно я любима, ценима и обожаема таким человеком, как Джейс.

Произнесенный на одном дыхании монолог Алексис был адресован ее изысканно наманикюренным рукам. При этом сужающиеся к концам пальцы ее правой руки коснулись безымянного пальца левой, как бы привлекая внимание к изумительному бриллианту — подарку мужчины, который так ее обожал и ценил.

Завершив монолог, Алексис подняла глаза и встретилась с удивленным взглядом лавандовых глаз. Джулия Хейли не понимала, а возможно, не верила, что можно любить слишком сильно. И не было ли в ее взгляде некоего неодобрения?

Впрочем, не важно. В конце концов, Алексис требовалось сочувствие не к ней, а к Джейсу — человеку, которого, по понятиям Джулии, серьезно обидели.

— Поймите меня. Возможно, я недостойна Джейса. И наверное, чем больше я буду рассказывать вам о нем, тем больше вы утвердитесь в этой мысли. Но он заслуживает счастья. Он заслуживает того, чтобы прожить жизнь с женщиной, которую любит, каковой, к худу или к добру, являюсь я. Позвольте мне рассказать о нем, ладно? И тогда вы поймете всю глубину его страсти.

Алексис сделала паузу, чтобы собраться, дать возможность новой порции адреналина поступить в кровь, ибо теперь начиналась настоящая актерская игра, требовался настоящий талант, чтобы превратить негодяя с холодным сердцем в человека привлекательного и достойного сочувствия.

Впрочем, теоретически Джейс был человеком необыкновенным.

— Джейс — травмохирург, — начала Алексис. — Лучший из лучших. Однако несмотря на свою высочайшую хирургическую квалификацию, Джейс Коултон большую часть времени тратит на оказание скорой помощи, вместо того чтобы проводить его в операционной. Он любит находиться на передовой, так сказать, в окопах, встречать больных и искалеченных в самый первый, критический, момент, когда от того, что он сделает или не сделает, зависит их жизнь.

Конечно, Джейс не делился с ней столь интимными мыслями, но, вероятно, это было именно так. Источником информации Алексис была медсестра «Скорой помощи», работавшая вместе с Джейсом. Она сделала подобный вывод, основываясь не на исходящих от него признаниях, а на основе личных наблюдений.

— Джейс работает в мемориальном травматологическом центре «Грейс» — главном травматологическом центре Чикаго и, вероятно, даже всего Среднего Запада. Джейс сам создал его. Он им владеет, управляет, уверенно и бескомпромиссно ведет этот корабль, не считаясь со временем. Он отрабатывает в окопах такое же количество часов, как и другие доктора, это не менее восьмидесяти часов в неделю, и, кроме того, занимается управленческой и административной работой. Хотя он вообще мог бы ничего не делать. За исключением одного — тратить деньги.

Джейс Коултон был не просто богатый травмохирург. Он жил вообще в другой вселенной, в царстве ошеломляющего богатства.

Травмохирург, который способен превращать в золото все, к чему прикасается. Так охарактеризовал Джейса биржевой маклер, которого он быстро уволил. Но, по мнению личного биржевого маклера Алексис, это было поразительно верно.

Алексис могла бы распространяться о размерах состояния Джейса и дальше, если бы Джулия проявила хоть малейшую заинтересованность. Но судя по всему, больше всего на нее произвело впечатление его отношение к тяжелобольным.