Леди, будьте паинькой - Филлипс Сьюзен Элизабет

— Ну…

Он намеренно тянул время, делая вид, что поправляет пуфик, на котором восседал, словно султан.

— Если верить Полетте Кло, старшему секретарю высшей школы Уайнета, проработавшей там многие годы…

— С начала шестидесятых, — подтвердил Далли.

— Так или иначе.

Патрик расправил бахрому пуфика.

— По словам мисс Кот, табели с годовыми оценками некоего Кенни Тревелера исчезли навсегда вместе со всеми отчетами о его неблаговидном поведении.

— Не может быть!

— Как такое могло случиться?

— Она уверена?

— Бред какой-то.

Наконец воцарилось долгое неловкое молчание. Все головы, как по команде, повернулись к Эмме.

Кенни едва не рассмеялся, видя, как старательно жена делает вид, что поправляет колье. Его собственный, личный защитник, рыцарь в сверкающих доспехах. Немного стыдно… но как приятно!

— Не пойму, с чего это вы вдруг уставились на меня? — Ей даже удалось поджать губы. Само олицетворение оскорбленного достоинства. — Можно подумать, я на такое способна!

— Способна, да еще как, — хмыкнула Тори. — И я готова поставить двадцать баксов на то, что в будущем году к этому времени ты наверняка ухитришься наложить лапки на архив колледжа, то есть на ту его часть, что имеет отношение к твоему муженьку.

Никто из присутствующих не подумал принять пари. Гораздо позже, когда гости разошлись и дом снова стал принадлежать им одним, супруги, обнявшись, направились в спальню. Но не успели добраться и до середины лестницы, как Кенни остановился.

— Я кое-что хочу от тебя, леди Эмма. Никаких вопросов. Никаких споров.

— О Боже… звучит зловеще.

— Зловеще, и еще как! Но я все-таки хочу, чтобы ты согласилась.

Эмма настороженно пригляделась к мужу. Кенни улыбнулся.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты меня любила. Всегда. Как сейчас. И до конца наших дней.

Глаза Эммы полыхнули нестерпимо ярким пламенем. И Кенни без слов стало ясно: его задиристая, властная маленькая директриса-жена сделает все, что бы он ни попросил.