Обманы - Майкл Джудит

И все же комнаты приобрели ни с чем не сравнимую элегантность. Из каждого помещения Стефании удалось создать уютное жилье. Как правило, в комнатах было два или три больших предмета мебели и несколько малых для создания симметрии и равновесия. Стены были покрыты салатовым шелком и замшей. В некоторых комнатах она использовала ткани и дерево более темных оттенков. Освещение было в основном рассеянное, но кое-где свет как бы взрывался яркостью, что не нарушало общей гармонии, а, наоборот, придавало ей какую-то особую чувственность и отстраненность. В общем, облике этажей ощущалась мягкая интимность, и даже что-то вроде тайны, что было очень близко характеру Макса.

Выходя на середину каждой комнаты и предварительно включив свет, чтобы рассеять октябрьскую сумрачность, Стефания испытывала чувство воодушевления и гордости за себя, хотя передавала Максу свои описания в сухих, коротких фразах. Она сообщила ему, что здесь она почти все закончила, осталось сделать последние штрихи, после чего можно будет переходить к оформлению нижних этажей.

— Я не смогу все сделать сама, — спокойно сказала она. — У меня есть время только до понедельника. Но основная работа уже выполнена.

Макс вел себя сдержанно и только кивал. Когда осмотр верхних этажей закончился, они оказались в холле четвертого этажа, где из открытых дверей спальни вырывалась полоса света. Он взял руки Стефании в свои.

— Все сделано великолепно. Я ничего не собираюсь менять.

С этими словами Макс стал целовать ее руки, кончик каждого пальца, чувствуя своими губами дрожь, которая пробегала по ним. Стефания склонила голову ему на грудь, и он обнял ее одной рукой. Через несколько секунд Макс уже вводил ее в спальню. На раздумья времени почти не оставалось, но ее это не волновало. Макс плотной тенью заслонил от нее весь мир, все ее мысли… Начиная с того вечера, когда он танцевал с ней в «Аннабели». И сегодня, с той самой минуты, когда он появился в дверях кабинета, она поняла, что осталось сделать последний шаг. Последний шаг от той Стефании Андерсен, которая приехала в Лондон четыре недели назад.

«Почему бы мне и не сделать этот шаг? — защищаясь от увещевания своего внутреннего голоса, подумала она. — У Гарта есть Сабрина. Я не могу поверить, что за все это время они ни разу…»

Объятие Макса стало плотнее. Одну руку он положил к ней на затылок. Она увидела его полураскрытый рот. И желание потопило в ней осторожность.

«Мой! — ликующе подумала она. — Мой! Мой дом, который я создала собственными руками. И мой любовник. И моя жизнь, которая была жизнью Сабрины…»

Макс раздел ее и уложил на кровать, а потом снял свою одежду. Он стоял над ней и рассматривал ее стройное тело.

— Я так долго ждал, — услышала Стефания глухо прозвучавший голос.

Затем он лег рядом с ней. Его мощное тело и вьющиеся каштановые волосы смутным силуэтом выступали из сумерек, в которые была погружена комната. Тень. Большая тень с крепкими, холодными руками. Она попыталась обнять его, но он покачал головой. Закинув обе ее руки за голову, он придавил их к кровати одной своей рукой, а другой принялся изучать нежные изгибы ее трепетавшего от его прикосновений тела. Она чувствовала, как судорожно сокращаются ее мышцы, как ее душит желание и мучит его неторопливость. Он склонился головой к ее соскам. Чуть прижал их зубами и затем сразу же стал полосовать их своим умелым и быстрым, словно плеть, языком.

Вдруг она почувствовала, как его лижущие поцелуи стали быстро опускаться по ее телу, с грудей к животу и еще ниже, неуклонно приближаясь к темнеющему бугорку плоти, которая испуганно пульсировала от этого приближения.

— Нет… — слабо простонала Стефания.

Она попыталась увернуться в сторону и заставить его лечь на себя сверху, но Макс продолжал крепко держать ее руки за головой.

Стефания в изнеможении от стыда и желания прикрыла глаза. В ее ушах поднялся оглушительный звон, когда она поняла, что он взял ее ртом, нежно покусывая складки ее плоти и продвигаясь языком все глубже и глубже. Она решила замереть, лежать неподвижно, отчаянно моля судьбу, чтобы она парализовала ее тело так же, как парализовала ее мысли. Но безумное желание захлестывало ее всепоглощающей волной. Она хотела вырваться из обручей боли и наслаждения, которые он доставлял ей своим неутомимым ртом, но вместо этого ее бедра непроизвольно и ритмично задвигались ему навстречу, шея выгнулась. В какой-то момент шумно дышавшая Стефания поняла, что подступает неистовая кульминация, и издала слабый крик освобождения от сладкого напряжения. Крик, в котором прозвучало счастье и блаженство.