Обманы - Майкл Джудит

— Не знаю, — ответила она, радуясь возможности просто сказать правду.

— Тогда мы едем на этой неделе. Я хотел сказать тебе, я наконец-то принял предложение Калле посетить лабораторию Фостера. Мы вылетаем во вторник утром, проведем ночь в Нью-Йорке и вернемся в среду. Сабрина среагировала автоматически:

— Нет. — Когда он нахмурился, она попыталась найти причины: — Дети. Моя работа. Моя рука. Деньги. Он отвел эти доводы.

— Ребята останутся с Вивьен, я уже попросил ее. Твой антиквариат обходился без тебя сотню лет, потерпит еще пару дней. Ты сказала мне, что гипс снимут в понедельник. Фостер оплатит всю поездку, включая гостиницу в Нью — Йорке. Послушай, ты подталкивала меня несколько месяцев, чтобы я принял эту должность. Поэтому я и сказал, что мы едем.

Сабрина подняла яблоко и потерла его о рукав. Оно было безупречным, ни одного пятнышка или повреждения от удара. Она вгрызлась в его мякоть, острый вкус сока обжег ей язык. Поездка с Гартом, наедине с ним. «О, как бы я хотела этого», — подумала она тогда, когда он пригласил ее приехать к нему в Беркли. Но как может она ехать с Гартом? Сколько интимных моментов сможет она делить ним?

Но она не может заставить его отказаться от этого места, когда Стефания так отчаянно хотела, чтобы он его принял, и она даже пообещала Стефании, что постарается убедить его съездить в Стэмфорд. Поэтому она неохотно кивнула. Он обнял ее рукой, поворачивая обратно к Пенни и Клиффу.

— Настало время нам с тобой побыть наедине, — сказал он, — и выяснить, кто же мы в действительности такие.

Глава 16

Натан Голднер установил рентгеновский снимок на освещенной панели и отступил назад, чтобы Сабрина могла рассматривать снимок вместе с ним.

— Лучше и не бывает, — сказал он. — Можете снова колотить Гарта и детей и взбивать ваши знаменитые пирожные. Теперь давайте снимем гипс.

Он склонился над рукой Сабрины, потом взглянул на нее:

— Не слышу радостных криков.

Она слабо улыбнулась, погруженная в свои мысли, видя перед собой не свою левую руку, лежащую на столе и все еще заключенную в гипс, а две левые руки, одинаково здоровые: руки Стефании и Сабрины, снова не отличимые друг от друга.

— Стефания? — позвал Нат. — С вами все в порядке? «Все в порядке, вот в чем беда».

— Извините, Нат. Я думала о трех бушелях яблок «Гольден», ожидающих меня дома. Если бы можно было оставить гипс еще на несколько недель, я могла бы свалить приготовление пирогов, струделя и яблочного соуса на остальных членов семьи. Шутка. Если бы можно было оставить гипс еще на несколько недель… Хотела ли она этого? Как ни сильно скучала она по Лондону и сколько ни спрашивала себя, что происходило с ее другой жизнью, хотела бы она этих дополнительных недель, — она не знала. Вот что было безумием: она действительно не знала. Но не все ли равно. У нее не было выбора.

Однако для Ната это была шутка.

— Приговорена к струделю, — произнес он и снова склонился, чтобы разрезать гипс. Когда гипс был снят, Сабрина увидела свою руку, белую и хрупкую, словно новорожденную.

— Нужно держать ее в повязке? И не слишком много ее утруждать?

Доктор покачал головой:

— Вам не отвертеться, Стефания. Можно чистить яблоки с сегодняшнего дня и до самого Рождества или передвинуть всю мебель в том магазине, где выработаете. Наоборот используйте руку как можно больше, чтобы мышцы окрепли. Теперь кость еще крепче, чем раньше.

«Я еще крепче, чем раньше, — сказала она про себя, идя к машине. Она подумала о Гарте. — И мне легче сделать больно».

В то утро она отпросилась с работы, а дома открыла дверь во двор, чтобы впустить ветерок и свежий аромат поздних роз, все еще цветущих у дома. Сабрина задумчиво посмотрела на три доверху полные корзины, стоящие рядышком у двери черного хода, там, где Гарт поставил их вчера вечером. «Я должна что-то с ними сделать, — подумала она. — По крайней мере, потушить их с сахаром».

Вместо этого она приготовила чашку кофе и села к столу. Странно было ощущать свою руку в теплом воздухе. Сабрина Лонгворт снова целенькая, готовая принять на себя груз всего мира. А затем зазвонил телефон. Она знала, что это Стефания.

— Сабрина, — сказала Стефания поспешно, слегка задыхаясь. — Как вы там? Как Пенни и Клифф?

— Прекрасно. — Сабрина была озадачена. «Не просто запыхавшийся голос, — подумала она. — Настороженный. Как-будто она боится того, что я могу ей сказать».