Игроки и любовники - Коллинз Джеки

Кристина остановилась у материнского трюмо и рассеянно посмотрела на множество бутылочек и коробок. Эвита такая красивая. Зачем ей все это? Будь она уродиной, Кристина бы поняла. Но мать очаровательна, молода, и это несправедливо…

Кристина подхватила с пола халат и побежала вниз.

– Что-то ты долго задержалась, – заметил Джордж, убирая руку с бедра Эвиты. Он сделал это достаточно медленно, и Кристина заметила. Родители верны себе. Они вечно этим занимаются.

– Не могла найти халат.

Эвита поднялась и набросила его на плечи.

– Я хочу отдохнуть, – объявила она и многозначительно посмотрела на мужа. Он еле заметно кивнул.

Кристина прыгнула в бассейн и пятнадцать раз проплыла туда и обратно, потом вылезла из воды и начала трясти головой, словно мокрый щенок.

– Отлично плаваешь, – заметил Джордж. Кристина уселась рядом с отцом.

– Папа, я плаваю с трех лет. Так почему же ты заговорил об этом сейчас?

– Я вспоминаю, как ты училась, – сказал он. – Тренер бросал тебя в бассейн, как мешок с картошкой. Я думал, что у матери будет разрыв сердца.

Кристина вежливо улыбнулась. Она раздумывала, через сколько минут отец уйдет вслед за Эвитой в дом. У них воскресная традиция: после обеда в бассейн, а где-то около пяти в спальню. Кристина видела отца только в это время. Все остальные дни он проводил в кабинете или ездил по фабрикам, а когда возвращался домой, предпочитал ужинать вдвоем с Эвитой.

Нино предупреждал ее, что мудрее поддерживать хорошие отношения с отцом. Кристина рассказала ему, какой стервой бывает Эвита. Она вечно что-то выспрашивает.

– Я давно не видел у нас Луиса, – заметил Джордж. – Он болен? Кристина пожала плечами.

– Смотря что ты имеешь в виду под болезнью, папа.

– Что ты хочешь сказать? Она скорчила гримасу.

– Ты же знаешь.

– Что я знаю?

– Мальчишек. Они всегда… Ты отлично понимаешь меня. Джордж тут же выпрямился:

– Ты хочешь сказать, что Луис…

– Да.

– Но он…

– Нет.

– Слава Богу! – причмокнул Джордж. – Ты разумная девушка.

Я никогда в этом не сомневался. Лучше объясни матери… Она все поймет. Видишь ли, Кристина, мы предоставляем тебе полную свободу. И это ее беспокоит. У других девочек есть бонны и строгие родители. Я никогда в подобное воспитание не верил, но не сомневаюсь, что ты нас не подведешь…

– Никогда, папочка.

Джордж расплылся в улыбке. Он поговорил с дочерью. Она – хорошая девочка. Сомнений в этом не было.

– Ладно, Кристина. Я пойду в дом. А ты уходишь?

– Да, пана.

Он рассеянно поцеловал ее, думая только об одном – как побыстрее присоединиться к Эвите. Она уже приняла душ, надушила простыни и затянула шторы. Они будут страстно заниматься любовью. Как всегда но воскресеньям.

Увидимся, папа, – Кристина легонько поцеловала его в щеку и опять нырнула в бассейн.

– Да, – и он поспешил в дом.

Кристина смотрела, как отец уходит. Он выглядит значительно моложе своих пятидесяти восьми лет. У него такое же крепкое тело, как и у нее, ни одного вставного зуба, а глаза до сих пор прекрасно видят и абсолютно чистые. У многих его друзей глаза слезятся и краснеют.

Девушка недовольно фыркнула. Ох уж эти друзья! Какое противное сборище! На приемах они не отрывали от нее похотливых взглядов и думали, что она милая девственница. Хорошенькая маленькая Кристина. Очаровашка.

Было бы приятно увидеть удивление на их лицах, узнай они правду.

Кристина уже не девственница.

Она познала жизнь и имеет опыт.

Она спит с Нино уже целых шесть недель!

Кристина повернулась спиной к бассейну и погрузилась в свои мысли.

Нино. Даже само это имя возбуждало ее. Познакомившись с ним, Кристина сразу поняла, что этот парень не похож на других. Вместе с друзьями она пришла на карнавал в муниципальный театр. На ней был маскарадный костюм, который выбрала мать, выглядел он прекрасно. В волосах – серебряные нити, а макияж состоял из серебряных палочек и точек.

Нино никогда не изменял себе и даже не думал наряжаться. С его внешностью это было не нужно. Худой, мускулистый, с подтянутым животом, черными волосами, более темными, чем у Кристины, и с массой жестких кудрей. Кристина пыталась скопировать эту прическу, и парикмахер, после долгих объяснений, точно воспроизвел ее.

Самыми красивыми у него были глаза. Черные, обрамленные длинными ресницами. А какой взгляд! Проникающий внутрь и такой интимный. Его глаза умели впиваться в человека.