Провинциальная девчонка - Гарвуд Джулия

Едва подруга пошла вниз, как доктор Купер заметил Мишель и поманил к себе. Он был главой хирургического отделения в «Бретен хоспитал», где она подрабатывала последний месяц.

Купер в обиходе слыл человеком сдержанным, но шампанское, по-видимому, избавило его от комплексов, и сейчас он был на редкость дружелюбен. И искрился весельем. Не переставал твердить, как он счастлив, что она воспользовалась подаренными им билетами, и какой миленькой она кажется в этом шикарном платье. Мишель всерьез опасалась, что, если радость доктора Купера перельется через край, он попросту уснет, утопив голову в тарелке с супом.

Пока доктор Купер расписывал достоинства крабов, каждый раз брызгая слюной на слове «краб», Мишель осторожно отодвигалась в сторону, чтобы уйти с линии обстрела. Несколько минут спустя, когда жена Купера подвела к ним еще одну пожилую супружескую пару, Мишель воспользовалась шансом улизнуть. Ей вовсе не хотелось оказаться рядом с Куперами во время ужина.

Хуже веселого пьяницы может быть только игривый, а доктор Купер явно настроился пофлиртовать с молоденькой докторшей. Поскольку он и жена стояли у выхода во двор и наверняка увидели бы ее, вздумай она пройти мимо, Мишель направилась в параллельный коридор, где находились лифты, в надежде, что как-нибудь найдет способ выбраться во двор с противоположной стороны.

И тут заметила его. Он привалился к колонне и, сгорбившись, держался за правый бок. Странно. Такой высокий, широкоплечий мужчина спортивного сложения и едва на ногах держится. Но, подойдя ближе, она увидела зеленовато-серое, покрытое потом лицо, искаженное гримасой боли. Тихо простонав, он снова схватился за живот.

Поняв, что дело неладно, она коснулась его руки как раз в тот момент, когда двери лифта открылись. Мужчина, пошатнувшись, выпрямился и уставился на нее. Серые глаза заволокла страдальческая дымка.

– Вам нужна помощь?

Ответом послужила струя рвоты, окатившая ее с головы до пят. Она не могла отойти, потому что он cxватил ее за руку. И тут его колени подогнулись, и Мишель поняла, что он сейчас рухнет на пол. Она быстро обняла его за талию и попыталась уложить, но как раз в эту минуту он подался вперед, увлекая ее за собой.

Голова Тео шла кругом. Он помнил только, что приземлился прямо на женщину, услышал ее стон и отчаянно попытался найти силы, чтобы подняться. Кажется, он умирает, и это совсем не так уж плохо при условии, что смерть прогонит боль, ставшую невыносимой. Желудок снова перевернулся, и очередная волна нестерпимой муки скрутила его. Наверное, так чувствует себя человек, которого снова и снова бьют ножом.

На этом он отключился, а когда снова открыл глаза, оказалось, что лежит на спине, а она склонилась над ним.

Тео старался сфокусировать взгляд на ее лице. Красивые синие глаза, скорее фиолетового оттенка, и веснушки на переносице.

Но тут в боку вновь зажегся огонь так же внезапно, как прекратился раньше, но на этот раз куда с большей силой.

Живот скрутила судорога, и Тео дернулся.

– Сукин сын!..

Женщина что-то говорила, по он не понимал ни единого слова. И какого черта она с ним делает? Грабит? Ее руки метались повсюду: тянули за смокинг, галстук, рубашку. Она зачем-то пыталась выпрямить его ноги и, дьявол бы ее побрал, делала больно, но едва он пробовал оттолкнуть ее, вновь принималась за свое: тыкала, щупала, нажимала.

Тео то терял сознание, то вновь приходил в себя. Потом началась качка, а у самой головы ревела сирена. Синеглазка тоже была рядом, продолжая изводить его. И снова задавала вопросы. Что-то насчет аллергии. Хочет, чтобы он оказался аллергиком или еще что?

– Угу, конечно…

Он почувствовал, как она расстегивает смокинг. Значит, увидит прикрепленную к бедру кобуру. Тео окончательно обезумел от боли и, похоже, не мог мыслить связно. Знал только, что не может позволить ей забрать оружие.

Откуда только взялась такая чертовски болтливая грабительница? Ничего не скажешь, нужно отдать ей должное, выглядит совсем как одна из моделей Джея Кру. Миленькая. Да черт.. не миленькая, если так зверски расправилась с ним.

– Слушайте, леди, берите мой бумажник, но руки прочь от пистолета, ясно? – промямлил он, едва выдавливая слова сквозь стиснутые зубы.

Она снова нажала ему на бок. Он отреагировал мгновенно, инстинктивно, сбив ее с ног. Кулак столкнулся с чем-то мягким, потому что он услышал ее вопль, прежде чем снова покатиться в пустоту.