Провинциальная девчонка - Гарвуд Джулия

– Что-то еще?

– Такое неприятное ощущение, будто кто-то за мной следит! – выпалила Мишель, но тут же покачала головой:

– Что за абсурд? Вот так и начинается паранойя!

Глава 14

Но Тео не назвал ее параноиком и даже не засмеялся. К сожалению, по пути домой она так и не смогла прочитать по его лицу, какие мысли его обуревают.

– Это и есть ваш дом? – спросил Тео, кивком показывая на дом, стоявший у изгиба дороги.

– Да, – рассеянно ответила она. – Единственный во всем квартале.

– К вашему сведению, – ухмыльнулся Тео, – здесь нет никаких кварталов. Только грязная дорога.

– По меркам Боуэна это квартал.

Красота невероятная! Участок окружало не. меньше дюжины старых толстых деревьев. Фасад деревянного строения украшало широкое крыльцо с колоннами. Наверху виднелось три мансардных окна. В сотне ярдов от дома протекал ручей. Подъезжая ближе, Тео увидел, что чуть подальше зеленеет целая рощица.

– Здесь много змей?

– Достаточно.

– А в доме?

– Ни одной.

Тео облегченно вздохнул.

– Ненавижу змей.

– Что-то я еще не встречала того, кто бы их любил.

Тео кивнул и последовал за ней по дорожке к крыльцу. Похоже, она обожает цветы. По обе стороны двери стоят ящики с цветущими петуньями, а вокруг крыльца расставлены большие глиняные горшки с плющом.

Мишель отперла дверь и повела его внутрь.

Тео поставил сумку в прихожей, рядом со старым сундуком, и огляделся. Судя по всему, дом тщательно реставрировали. Деревянные полы и панели отшлифованы до мягкого свечения, а стены выкрашены светло-желтой краской оттенка сливочного масла. Тео уловил запашок лака. Прислонив к стене удочку, он закрыл за собой дверь и попутно отметил, что засов совсем хилый. Он снова открыл дверь, присел и более тщательно исследовал замок в поисках следов взлома. Никаких видимых царапин, но нужно немедленно его сменить.

Он вошел в холл. Слева находилась маленькая столовая столом и стульями красного дерева и чудесным резным буфетом у стены, напротив окон. На полу лежал темно-вишневый ковер с желтыми и черными завитками.

Справа от входа располагалась гостиная. Перед камином серого камня возвышался мягкий бежевый диван, к которому были Придвинуты два стула. Еще один многоцветный коврик лежал перед диваном. На нем покоился ровно отпиленный ствол дерева. На этом импровизированном журнальном столике громоздились кипы книг. В конце гостиной светились высокие стеклянные двери, и Тео разглядел стоявший за ними письменный стол.

– Собственно говоря, это большой квадрат, – пояснила Мишель. – Из столовой можно попасть в кухню и утреннюю столовую, пересечь задний холл и оказаться в кабинете, а потом пройти через эти двери в гостиную. Здесь нет ни одного тупика, и это мне нравится.

– А где спальни?

– Лестница в заднем коридоре, рядом с прачечной. Спален всего две. Они просторные, но полы и стены еще требуют ремонта. Я не тороплюсь. Отделаю одну комнату, принимаюсь за другую. Но нам придется пользоваться одной ванной, если не возражаете. Или будете спускаться на первый этаж. Только здесь стоят стиральная машина и сушилка. Когда я все закончу, тут будут два отдельных помещения.

Мебель, хоть и немногочисленная, отличалась изысканным вкусом, и обстановка не создавала впечатления загроможденности, что, как решил Тео, вполне соответствовало характеру живущей здесь женщины.

– Это Мейтленд – Смит? – спросил он, входя в столовую, чтобы поближе рассмотреть стол.

– Вам знакомы имена изготовителей мебели?

– Именно, – подтвердил он. – Я ценю тонкую работу. Так это Мейтленд – Смит?

– Нет. Джон Поль.

Сначала Тео не понял, кого Мишель имеет в виду, по тут же сообразил, что речь идет о ее брате.

– Ваш брат не мог сделать такого!

– Однако сделал.

– Мишель, это произведение искусства.

Он осторожно погладил столешницу, словно головку ребенка. Мишель наблюдала за ним, довольная, что он так высоко оценил работу брата. Красное дерево казалось гладким, как отполированный мрамор.

– Невероятно! – прошептал Тео. – Взгляните на эти идеальные линии.

Он присел на корточки, заглянул под стол, провел по изогнутым ножкам. Изумительная резьба! Само совершенство!

– У кого он учился?

– Джон Поль всего достиг сам.

– Не может быть. Мишель рассмеялась.

– Моего брата в некотором отношении можно назвать перфекционистом. Он искренне стремится к достижению идеала. Он действительно талантлив, правда?