Большие перемены - Веснина Елена

* * *

Марукин, занимавшийся делом смотрителя, решил поделиться своими соображениями с Буряком.

— Не могу я понять этого Родя, — сказал он. — Судя по материалам, он подпольный миллионер. А держится как постаревший хулиган. Урка мелкий.

— Нет, это не мелкая личность, — уверенно ответил следователь. — Я бы сказал, что Родь — очень страшный человек.

— Страшный? Чем же он страшен? — поинтересовался Марукин.

— Представь себе, Юрий Аркадьевич, он уморил родных детей, двух молодых пацанов. И при жизни-то он их унижал будь здоров, но это, как говорится, дело семейное. А потом ради наживы, ради своих планов и жизни их не пожалел.

— Неужели? Не может быть! — удивился Марукин.

— Все может быть. Ты тоже не первый год в органах. Всякого, наверное, насмотрелся.

— Да уж, это точно, — кивнул Марукин.

— Так вот. Я считаю, что сейчас этот Родь вовсе стал беспредельщиком. Он готов пойти на все, чтобы выбраться на волю и добраться до своих подпольных миллионов.

— Да где, где у него эти миллионы-то? — заволновался Марукин, потом резко сменил тон на насмешливый. — А я думал, что Корейко — это литературный персонаж.

— И не с такими типажами встречаешься в жизни, — сказал следователь, внимательно разглядывая самого Марукина.

Тот отвел глаза и спросил:

— Вы и приблизительно не знаете, где может быть тайник Родя?

— Приблизительно догадываемся. Но пока, к сожалению, наши поиски не увенчались успехом. Хорошо, ты со своими архивами вовремя появился — теперь может возникнуть повод для обыска.

— В его квартире? — оживился Марукин.

— На маяке, — уточнил следователь. — Но это не сейчас.

— Почему? — явно расстроился Марукин.

— Потому что для начала я решил проверить его контакты.

— А с ним кто-нибудь контактирует? Вы знаете?

— Пока никого не было. Но вдруг будут посетители!

— А по-моему, это лишняя трата времени, Григорий Тимофеевич.

— Нет, Юрий Аркадьевич. Я буду действовать так, как считаю нужным. И если уж ты находишься у меня в подчинении, просьба давать советы и комментировать мои действия только тогда, когда я об этом попрошу, — сухо заметил Буряк.

Марукин замолчал.

— Да, я тут, Юрий Аркадьевич, хочу у тебя спросить, куда ты в обед бегал? — вдруг спросил следователь.

Марукин побледнел от страха.

— И-й-я-а? — переспросил он.

— Ты, ты, с кем я разговариваю! Такой таинственный вид на себя напустил, плащ длинный, шляпу нацепил…

— Я… — начал было Марукин.

Ты. Ты думаешь, я ничего не видел? И нечего шифроваться. В ресторан — значит, в ресторан. Не надо прятаться от коллег. Я сам не люблю столовские щи. Но что поделаешь, бюджетной зарплаты на ресторанные обеды не хватает. Да и у тебя тоже, если будешь каждый день ходить туда обедать.

— Не буду… — пообещал Марукин.

— Или, может быть, ты сам — подпольный миллионер Корейко? — засмеялся следователь.

— Если бы… — искренне вздохнул Марукин.

— Ей-богу, ведешь себя, Юрий Аркадьевич, как шпион из плохого боевика. Я же тебе в обеденные компаньоны не напрашиваюсь. Так что нечего из похода в ресторан маскарад устраивать.

— Действительно, глупо получилось… — захихикал Марукин. — А вы как узнали, что я в ресторане был?

— Домой ездил на обед. И увидел тебя на улице. Как ты в очках от людей шарахаешься. Смешно!

— А мне как-то неудобно было.

— Ладно, проехали! Поел-то хоть вкусно?

— Н-ну, ничего… хорошо, — снова растерялся Марукин.

— Этот ресторан — у нас местная достопримечательность. Есть, конечно, места и покруче, и попрестижнее. Но в этом ресторане собираются, так сказать, гурманы.

— Кто, простите? — переспросил Марукин.

— Любители традиционной вкусной кухни, безо всяких этих… новомодных наворотов.

— Я это… тоже не люблю навороты.

— Ты, если еще будешь туда заходить, крылышки закажи. Фирменные Левины крылышки.

— Чьи, простите? — вздрогнул Марукин.

— Куриные! А Лева — это директор ресторана, — пояснил следователь.

— А-а. Обязательно. В следующий раз попробую Левины крылышки, — пообещал Марукин с облегчением.

Буравин решил, что надо посоветоваться со старым другом Сан Санычем. Следовало что-то предпринять, чтобы дети воспринимали их с Полиной спокойно, с пониманием. Сан Саныч был рад приезду Буравина и с удовольствием слушал его рассказ.

— Понимаешь, Сан Саныч, я до сегодняшнего дня тоже не очень задумывался о том, как молодые воспринимают нас с Полиной, — признался ему Буравин.