Золотой мираж - Майкл Джудит

— В постели. Спит. Она измучена. Слушай, я не знаю, респектабельные они или нет, ты с Квентином лучше знакома. Но кем бы они там ни были, сейчас им приходится туговато, и я не могу предсказать, как они поступят, если почувствуют, что им что-то угрожает серьезно. Я думаю, что ты права, ее нужно увезти, и по многим причинам. Но если она откажется ехать в Европу или куда-то еще, почему бы тебе не отослать ее на время к нам? Ты же понимаешь, съемки — это единственное, что дает ей уверенность в том, что с ней все в порядке, может быть, отрывать ее от этого не слишком умно. Она может побыть у нас и никто об этом не узнает: я могу привозить ее на съемки и увозить обратно. Попробую себя в роли дуэньи. Ей будет с нами удобно, Клер: ее никогда не волновало, расстроит ли она нас, как это происходит с тобой. Это будет удобное бегство.

— Спасибо, это прекрасное предложение, — сказала Клер. — Вероятно, это лучшее, что она сможет сделать. Я скажу ей. Но мне придется сказать ей и то, что ты мне все объяснила.

— Ну и отлично. Она сейчас так измучена, что, может быть, даже будет мне благодарна. Она все время собиралась сказать тебе, понимаешь, но всегда боялась тебя огорчить и потом считала, что ты не поймешь.

— Но ведь она даже не дала мне шанса понять. — Она умолкла.; — Помнишь, как мы обсуждали, говорить что-то нашим мамам или нет? Ведь это ужасно, правда? Я была уверена, что моя мать меня не поймет, точно так же.

— Что ж, часто так и случается: матери не понимают. Часто люди просто не могут понять других: Ты думаешь, моя мать поняла бы, что у нас с Роз? К счастью, она далеко отсюда живет, и никогда не узнает, если я этого не захочу — она решит, что я проклятая, в библейском смысле. И, вероятно, ты не смогла бы понять Эмму. Тебе бы понравилось, если бы она принялась рассказывать, как ей хорошо, когда она примет наркотик?

— Нет, но, надеюсь, я попробовала бы понять.

— Но независимо от того, поняла бы ты или нет, ты запретила бы ей их принимать.

— Конечно. Ты ведь только что сказала мне, что запретила ей.

— Это совсем иначе, когда исходит От меня. То, что я говорю, совсем не влияет на события. Она рассматривает мои слова просто как нападки на Брикса, ты понимаешь, и не собирается им следовать. Она не хочет слушать о том, что может продолжить свою карьеру фотомодели, если уедет на несколько лет в колледж, потому что считает, что это тоже нападки на Брикса.

Клер встала у камина, глядя на языки пламени.

— Я не должна была так много внимания уделять себе самой. Я была так взволнована всеми этими деньгами — а затем появился Квентин, а теперь Алекс… Я совсем не обращала внимания на нее.

— Эй, — сказала Джина ласково, — это все чушь, дерьмо собачье, уж прости мне мои элегантные выраженьица. По моим наблюдениям, матери всегда казнят себя тогда, когда в этом нет смысла. У тебя взрослая дочь, и она прекрасный человечек, потому что ты ее так воспитала, и если у нее возникают проблемы, так только оттого, что они у всех возникают, раньше или позже, даже у тех, за которыми следят днем и ночью. У тебя есть право на свою жизнь, Клер, ты дала Эмме все, что может дать мать дочери, просто пришло время, когда ты можешь разорвать свой кокон вокруг нее и заняться своими делами. Особенно — своими собственными неприятностями.

Клер усмехнулась.

— Спасибо. Примерно так я и думала. Но сейчас Эмма как раз нуждается, чтобы кто-то следил за ней днем и ночью, а это значит, что сегодня вечером я останусь дома, чтобы с ней поговорить. Извини, я на минутку. — Она пошла к столу и позвонила Алексу. С твоим сыном и моей дочерью, подумала она, у нас с тобой весьма целомудренная любовь. В трубке прозвучало несколько гудков, а потом включился автоответчик. Она призадумалась, а потом повесила трубку, ничего не сказав. Подобное сообщение ей хотелось сказать ему лично.

— У тебя назначено свидание? — спросила Джина. — С Алексом?

— Да.

— У вас все хорошо складывается? Клер улыбнулась:

— Да.

— О, вот улыбка счастливой женщины. Я рада, я очень рада. Ты знаешь, я никогда не была в восторге от твоих отношений с Квентином.

— Я тоже. Но какое-то время это было очень весело. Пока я поняла, что мне всего этого не нужно.

— Надеюсь, придет время, когда и Эмма сможет это сказать насчет Брикса. — Джина встала и начала собирать посуду. — Давай-ка приберемся, а потом я пойду. Поверишь ли ты, что я направляюсь на рождественскую вечеринку в «Эйгер Лэбс»?

— Зачем? Ты же там больше не работаешь.