Свадебный марш для ловеласа - Южина Маргарита

– А может быть, в кино? – робко поинтересовался Семен и тут же понял, что был не прав.

– Точно! – радостно возопила Аня. – И я с вами! А то у нас в поселке только и разговоров, что про ваши фильмы! Какие-то необыкновенные! Соня, если я пойду вот так – это нормально будет? Или там надо наряжаться? Там польта снимают?

– Или все же лучше на каток? – нервно сглотнул Семен. – Я, правда… У меня коньков нет, но я думаю, ничего, ведь правда?

Соня лукаво фыркнула, а потом очень серьезно насупила бровки и кивнула головой:

– Я думаю, ничего.

Неожиданно она поднялась, оделась и собралась уходить.

– Сонечка… – растерялась Анна. И тут же накинулась на Семена: – Ну ничего тебе доверить нельзя! Сводил бы нас в кино, не рассыпался бы! Нет! На каток его потянуло!

– Соня… – ничего не понимал Семен.

Она уже оделась и вышла в подъезд и только в самую последнюю минуту шепнула:

– Я буду ждать тебя завтра в восемь, у входа в «Локомотив».

И убежала.

– Чего она сказала? – не расслышала Анна.

– Она сказала, если б не ты, мы бы чудесно посмотрели фильм, – весело сморщил нос Овчаров и, пританцовывая, направился на кухню.

Захотелось вдруг сразу и всего! Захотелось жить, бегать на коньках, падать, подниматься, работать, смотреть телевизор и есть!

Семен уже включил телевизор, чтобы хоть примерно узнать, что творится в городе, но тут в дверь позвонили, и ввалился его двоюродный братец Шурка.

– А, Сень, ты уже мне ужин греешь? Накладывай! – по-барски разрешил он.

– Нет, ты на него посмотри! – возмутился Семен. – Эдак, глядишь, я и носки тебе стирать начну!

– Точно! – округлил глаза братец. – Надо постирать… Ань! Ты мне когда носки свежие дашь? Чего я, как этот… В прошлогодних маюсь?!

Аня тут же нарисовалась в дверях.

– Сеня, ты должен…

– Ничего я никому не должен… – зашипел Семен, ошалело вращая зрачками. – И про носки чтобы я даже не слышал, ясно тебе?

Но Анну не так-то легко было запугать. Она уперла руки в бока и прищурилась:

– Да? А как я в твоей машинке стирать буду?

– Обыкновенно! Нажми на кнопку, получишь результат, и твоя мечта осуществится!

– А если я не сумею? И поломаю эту твою дорогущую технику?

– Будешь платить! – не отступал Овчаров. – И вообще, папа придет, спроси у него. А пока у тебя есть возможность постирать руками. За любимым-то мужем…

– Ладно, – обиженно отмахнулась Анна и обратилась к мужу: – А я тебе говорила, твой братец совсем не ценит свою родню! Мы для него тут… Мы ему тут… Судьбу, можно сказать, устраиваем, а он… Шурка! Да погоди ты холодное-то хлебать, дай разогрею… Как сегодня дела? С Янкой все нормально?

– Все нормально… – крутился возле кастрюли трепетный папаша.

– Да что там нормального?! – взвился Овчаров, вспомнив недавнюю встречу. – Вы куда девчонку засунули?! Нормально у них… Не знают, что и выдумать, чтобы девчонку в городе приткнуть!

– Шура, а ведь он оскорбляет, – толкнула мужа локтем Анна. – Ты б это… В морду б ему, что ли, дал…

Шурка поднялся во весь рост и обиженно сделал глазки щелочками:

– Знаешь что, Сеня! – потом он эффектно посопел, но, не заметив в братце ни тени раскаянья, выпалил: – Мы, между прочим, даже собственной дочери за-ради тебя не пожалели, ясно?!

– Здра-а-асссте! – возмутился Семен. – А я-то при чем?! Вы, я так понял, хотите ее любыми путями в городе оставить, даже к этому… гаду отправили! Что, думаете, теперь к нему квартира отойдет, так он туда молодую, несовершеннолетнюю Янку пропишет?

– Паррразит! – взвизгнула Анна, бросилась к Шурке, обхватила его за шею и принялась старательно рыдать.

– Мы тебе не хотели говорить… – напыщенно заявил Шурка. – Знали, не одобришь ты… Но только у нас уже сил нет смотреть на такое безобразие. Короче… Анька! Ну чего мы там придумали, я уж и сам забыл… Рассказывай давай!

Анна послушно оторвалась от груди супруга, уселась за стол и начала рассказывать:

– В общем, так… Мы тут с Люськой посовещались… Ведь нет же никаких сил смотреть, как ребенок мучается… Это я не про Соню, хотя бабенке тоже досталось, это я про Ксюшу. Мотаются люди, а у самих в квартире проживает негодяй со всеми удобствами! И выписываться не хочет. Так мы чего придумали… Янка его в себя влюбит и попросит выписаться от Сони, ну вроде как Яна живет одна в отдельной квартире и боится дома одна жить… Ну, чего ты моргаешь? Будто бы она в него тоже влюбилась без памяти. И надо ей, чтобы он был там вписан, у Янки! Вот он не выдержит, в Янку влюбится, выпишется и… А прописывать-то его никто и не собирается, пусть живет где хочет. Ясно? Зато у Сони и Ксюши будет свой свободный угол! Ну, ты понял?

Семен только покачал головой:

– Что-то понял… Только ерунда это чистой воды. Он что, дурак влюбляться в вашу Янку? То есть выписываться? Он может в нее влюбиться и без всяких там прописок-выписок. И потом – влюбить в себя… Это, я вам скажу…

– Ой, да что б ты понимал! – обиделась за дочь Анна. – Да Янка его уже влюбила в себя! Причем на первом же свидании! А сейчас… Сейчас они разрабатывают план посадки клумб, ясно тебе? – Тут Анна тяжко вздохнула. – Правда, Яне пришлось сказать, что ей папа подарил коттедж, а не просто квартиру… А теперь и не знаем, как быть-то? Он в гости к Янке просится, ему ж хочется посмотреть, где он проживать будет. А везти его в наш «коттедж» – это ж гибель всего дела!

– Да с коттеджем-то это ерунда, – отмахнулся Семен. – Мне вот любопытно… А как эти двое влюбленных вечера проводят? Чай пьют или чего делают? Он же взрослый мужик! Если на девчонку накинется, чего делать-то будете?

– А я там для чего, по-твоему? – важно подал голос Шурка. – Я ж сразу присмотрелся: дверь такая – плечом выставишь. И орать Янка умеет так, что до деревни докричаться может. Так что… Тут она в безопасности.

– А если она не захочет кричать? – хитренько усмехнулся Семен.

– Захочет, – уверила его Анна. – Она еще когда в первый раз его увидела, красавца-то нашего, так еще тогда чуть не закричала. И потом… Она там такого наплела, что этот Лачук на нее дышать боится! Она ж сказала, что у нее папаша криминальный авторитет, а кто ж на авторитетову дочку…

– И за что же девчонка-то так мучается? – уже начал сопереживать Овчаров. – Ей же неприятно, наверное, страшно…

Аннушка и тут успокоила:

– Ой, да не беспокойся ты, – тепло улыбнулась она. – Мы ж родня, а для родного человека чего не сделаешь… Ну, купишь ей потом новый компьютер, как она просила, всего и делов-то!

Семен крякнул, но спорить не стал – на самом деле, девчонка собой жертвует… Хотя в том, что толк от этой жертвы будет, он очень сомневался.

– Шурка! Да ты все холодным слопал, гад такой! – вдруг очнулась Анна. – Гляди ж ты! Ведь целая кастрюля борща в холодильнике стояла, а пока мы с тобой общались, он ее умял! Ну что ж я греть-то буду?