Свадебный марш для ловеласа - Южина Маргарита

В это время дверь тихонько отворилась, и в нее вошла маленькая девочка. Девочка, нимало не смущаясь, забралась на руки Овчарова и уставилась в компьютер, стараясь не мешать важным разговорам. Семен дернул бровью и, бросив Саньке: «Я перезвоню», спросил:

– Ты устала там?

Девчушка кивнула головой, а потом доверчиво пояснила:

– А мне сказаи: «Иди к папе, иди к папе!»… Вот я и тут.

– А… А кто сказал «к папе»?

– Ну, так баба сказава… И тетя еще…

– Понятно, – серьезно кивнул Овчаров. – А… А мама тебе не говорила?

– Не-а… – совсем по-взрослому вздохнула девочка. – Мама тока пвачет и говорит: «Не йвите мне уши!»

– Ага… – сообразил Семен. – Не рвите мне душу… А с кем вы живете-то сейчас? У кого?

– У тети Веы, – как маленькому поясняла девчушка. – Мы там, в дгугой комнате живем. Она говоит: «Живите скоко хотите, живите скоко хотите, вы мне не мешаете!», а я нискоко не хочу. Данька се вгемя евет, а мне говоят: «Поиггай с ним, чтоб он не пвакав». А он сигавно пвачет. А иггать не умеет. Он даже ходить не умеет! Зачем его токо годили?

– Ну, милая моя, – дернул головой Овчаров. – Зачем родили – это им виднее. Ты не переживай. Скоро мама устроит тебя в садик, будешь с ребятами играть… Надо только потерпеть немного.

– Мы с мамой уже устгоились… Токо сичас кагантин в садике. И мы дома…

– А мама… Она тоже в садике работает? – спросил Семен.

– Ну да, – солидно объясняла девочка. – Туда же одних деток не бегут, там надо, чтоб мама нянечкой габотала…

Ну ясное дело, в их городе проблема с детскими садами до сих пор номер один. Мамочки вынуждены либо нанимать няню, либо сидеть дома, либо устраиваться в садик, на маленькую зарплату… И как же они живут-то все вместе на такие крохи?

– Погоди-ка, Ксюш, – аккуратно посадил на стул девочку Семен, – я тебе сейчас включу игрушку… Смотри, какие маленькие домики…

– Ой! Кавова! И вошадь! – обрадовался ребенок.

– Ну да, здесь целая ферма…

Через какое-то время в компьютере развернулась целая жизнь. Семен с Ксенией кормили коров, покупали свиней, загоняли кур в курятник и совсем не слышали, что делается в другой комнате. А между тем там то повисала тишина, то вдруг шепотом разгорался спор.

Наконец в дверях появилась Зинаида Борисовна:

– Ксюша, детка, нам пора собираться, – ласково позвала она. – Пойдем домой уже.

Девчонка испуганно посмотрела на бабушку, потом на Семена и скривилась, удерживаясь от плача:

– Ба-аб… можно я еще маенько поиггаю, а? И Данька уснет.

– Ой, ну что ты такое говоришь-то, бесстыдница! – стушевалась бабушка. – Чем тебе Данька-то помешал? Вы ее не слушайте… Ксюша, давай собирайся!

– Да пусть она у нас побудет, – неожиданно предложил Семен. – А завтра… Завтра утром и заберете. Я на работу позвоню, скажу, что задержусь.

– Ну, а я вам что говорила! – тут же напомнила о каком-то своем разговоре Люське. – Пусть остается. Не у чужих же людей.

Девчонка тут же перелезла на руки к Овчарову, показывая, что она-то для себя точно решила – она остается тут. Бабушка и вовсе не знала, что делать: с одной стороны, вон ведь как славно все складывается, а с другой… Страшно представить, что ей выскажет доченька, вернись она без Ксюши.

– Нет, все же…

– Да перестаньте вы, – перебила ее Люська. – Завтра сама Соня и заберет. Я вам говорю, мамаша, слушайте меня внимательно: завтра – Соня – заберет, вы меня поняли?

Бабушка наконец решилась. Она торопливо оделась и удалилась вместе с Люськой, а Овчаровы остались с единственной дамой, с Ксенией.

Девчонка оказалась на удивление не капризной и не хлопотной. После компьютера дала спокойно себя уложить спать и даже аккуратнейшим образом сложила на стуле все свои вещички.

– Вот, тебе бы поучиться, – бурчал Василий Васильевич, поправляя одеяло на крохе. – А то вымахал детина, а носки до сих пор везде валяются…

Семен смотрел на девочку и все больше чувствовал, как в груди разливается тепло. Хотелось, чтобы здесь вот так всегда спал этот маленький человечек. С маленькими руками, с растрепанной кудрявой головой… Вон как бровки насупила, что ей снится?

Семен прикрыл одеялом ножку Ксюши, тихо вышел из комнаты и стал стелить себе в гостиной. Потом вспомнил и набрал номер телефона Олега:

– Олег, я завтра задержусь. Вы там сильно не паникуйте. Ну и чтобы никаких тортиков, ясно?

Поздно вечером все было как обычно: отец сидел у включенного телевизора и читал газету, а Семен торчал в Интернете, и все же… Все же что-то было не так. Тепло, которое разлилось внутри, никуда не уходило. Было как-то особенно уютно, тепло и по-домашнему, необычно по-домашнему. Отец с сыном уже совсем собрались спать, когда их побеспокоил звонок в дверь. Василий Васильевич пошел открывать и вернулся уже не один.

– Вот, – подталкивал он в гостиную Соню. – Проходите, не стесняйтесь. Семен, к нам гости.

– Я ненадолго, – торопливо говорила Соня, не снимая одежды. – Я только за Ксюшей. Нам домой надо.

Она, видимо, бежала, потому что вся раскраснелась, тяжело дышала, а из-под шапочки выбивались волосы.

Семен отодвинул компьютер и поднялся.

– Соня, – подошел он к девушке. – Пойдем, я тебе покажу…

Он провел ее в спальню, где, раскинув ручонки, спокойно посапывала Ксюша.

– Ну и что? Будем ребенка будить, что ли? – посмотрел он на Софью.

– Нам надо домой, – упрямо твердила та.

– Зачем? С Даней пусть твоя мама посидит, а девчонке здесь хорошо. Я ж тебе сколько раз говорил, поживите здесь! Хоть немножко. Послезавтра с вашей квартирой все как-нибудь… решится. Если уж не получится, тогда… Будем искать другой выход.

– Что не получится? – не поняла Соня.

– Как это что? Тебе ж говорили, – удивился Семен.

– Про квартиру? – не понимала его Софья. – Ничего мне никто не говорил… А что случилось?

– Да что с ней может случиться? – фыркнул Семен. – С ней уже давно все самое страшное произошло – выгнали вас. Вот и весь случай… В общем, раздевайся, пойдем на кухню, чтоб здесь не бубнить, и я тебе все расскажу.

Он рассказал ей все. Но Софья не обрадовалась, как предполагалось, а только покачала головой.

– Зря вы все это затеяли… Спасибо, кстати!

– Да уж! – фыркнул Семен. – А почему ж это зря?

– Так ты сам посуди, – терпеливо рассуждала Софья. – Во-первых… Ну не такой дурак Лачук, чтобы так влюбиться в какую-то девчонку, чтобы с лёту выписаться.

– Такой, – усмехнулся Овчаров. – Он уже влюбился… Но мы над этим еще поработаем. А во-вторых?

– Во-вторых… Если ж он выпишется, то есть оставит квартиру нам, он же… Он же всю мебель вывезет!

– Да сдалась тебе эта рухлядь, – взвился Семен. – Ты же…

– Ты не понял! Он ее вывезет, а куда? В ваш съемный коттедж?