Безумная страсть - Гамильтон Диана

— Не думайте об этом, — оборвал ее Уильям, — вас не было столько, сколько нужно.

Он подошел к столу, уже накрытому Мариетт, и налил в бокал вина.

— Присаживайтесь и выпейте это. Похоже, вам сейчас это нужно.

Она благодарно опустилась на диван, он присел рядом, свесив между колен свои худые руки с большими кистями, и спросил:

— Это имело отношение к разводу? Когда вы приехали, вы сказали мне, что не живете с мужем. Мой совет: дайте ему то, что он хочет. В любом случае он добьется своего — по нему это видно.

Бет кивнула, слишком потрясенная, чтобы говорить. Она склонилась над бокалом, сжав его обеими руками. Уильям обнял ее за плечи и спросил с участием:

— У вас ведь нет детей?

Она покачала головой. Нет, детей нет. Только Гарри. Сын Чарльза. Но не ее, конечно, нет. У нее детей не было. Она потеряла своего ребенка вместе со своими глупыми мечтами о счастье долгих три месяца назад.

Ее глаза внезапно наполнились слезами, и Уильям быстро проговорил:

— Простите. Это меня не касается. Но если что-то делает вас несчастной, мой совет — все бросить и бежать. Забудьте его и не оборачивайтесь назад. Это никогда не помогает. И не забывайте: если вам нужно будет с кем-нибудь поговорить, поплакаться в чье-то плечо, — я всегда рядом. — Он покраснел и поспешил сменить тему: — Завтра я собираюсь проработать кое-что сам. Почему бы вам не съездить с утра в Булонь, не перекусить там и не привезти нам к ужину рыбки?

— Вы уверены, что я вам не нужна? — Он изо всех сил старался быть добрым к ней, придумав это поручение, чтобы дать ей немного развеяться, несмотря на то что она сегодня потеряла столько времени.

Он был милым, но не мог догадаться, что она с большей радостью осталась бы и работала. Тяжелый труд был единственным способом не думать о своем несчастье. Но она не могла отвергнуть его доброту, особенно после того, как он добавил:

— Я уже сказал вам, мне нужно проработать некоторые вопросы, прежде чем мы двинемся дальше. Я предпочитаю сделать это сам. К тому же я очень люблю свежую рыбу, прямо с лодки. Выберите для меня парочку палтусов.

— Да, конечно. — Она постаралась выглядеть довольной, ее переполняла благодарность к нему за то, что он не ругал ее за многочасовое отсутствие, за вторжение в его дом незнакомца, сразу же ему не понравившегося. В какой-то момент она была готова рассказать все откровенно.

Каким облегчением было бы рассказать о мучениях и несчастьях, которые на нее обрушились, о том, как она узнала, что больше не нужна мужу, о том ужасном ударе, который причинило ей возвращение Занны. Она никому об этом не рассказывала — даже родителям, — никогда не признавалась, что в ее жизни не все в порядке.

Вздохнув, она отбросила минутную слабость. Кто она такая, чтобы обременять кого бы то ни было своими бедами? В конце концов, Уильям не более чем ее работодатель. Если она расскажет ему все, это может ему не понравиться. Никто не хочет обременять себя чужими проблемами. А ей надо думать о своей работе, о своем будущем.

Бет припарковалась на набережной Гамбетты и прошла к прилавкам с рыбой. Свежий морской ветер развевал светлый, лимонного цвета, подол ее хлопкового платья, обвивая его вокруг длинных стройных ног, трепал ее блестящие черные волосы, и они играли вокруг ее лица.

Этим утром в ее походке сквозила уверенность, в сердце жила надежда — боязливая надежда, которую она тщетно пыталась убить, а когда это не удалось, решила покориться ей.

Она купила рыбу, которую просил Уильям: два больших палтуса прямо с лодки, и заспешила назад к машине, пробираясь среди толпы местных и туристов, покупавших знаменитые булоньские мидии и устрицы, чтобы на пароме отвезти их домой. В другое время она бы прогулялась, наслаждаясь запахами и звуками, использовала бы небольшой отпуск, предоставленный ей Уильямом, чтобы посмотреть старинный город, который однажды захватил Генрих VIII Английский и где Наполеон провел три года, готовясь к новым завоеваниям.

Теперь же, несмотря на свой страх, она хотела повидать Чарльза. В ответ на вопрос Уильяма он назвал отель, где остановился. Прежде чем она перестанет быть его женой, она хотела в последний раз увидеть единственного человека, которого любила.

Стараясь успокоить безумное биение своего сердца, убедить себя, что из-за этой последней встречи ничего не может случиться, она отыскала место на стоянке машин, припарковалась и, вытащив маленькое карманное зеркальце, внимательно посмотрела на себя. Ее огромные зеленые глаза блестели и выглядели слишком яркими, почти безумными, слишком большими для ее лица. А пухлые губы до сих пор хранили следы поцелуев Чарльза. Переживания изменили лицо: скулы стали резче, под глазами залегли тени.