Вернись, любовь - Стил Даниэла

– Это беспокоит тебя, не так ли? – Амадео наблюдал за тем, как она задумчиво сидела в обтянутом серым атласом кресле в углу гостиной.

– Что? – рассеянно спросила она с усталым и встревоженным видом.

– Изабеллецца... – Иза прекрасная. У нее всегда вызывало улыбку такое обращение. Он с самого начала называл ее этим именем. – Поговори со мной.

Она робко улыбнулась ему и глубоко вздохнула.

– Я и так говорю.

– Я спросил, очень ли тебя беспокоит то, что ты мало проводишь времени здесь с ребенком.

– Иногда. Я не знаю. Это трудно объяснить. Иногда нам одиноко вместе. По воскресеньям, когда у меня есть время. – Крошечная слезинка скатилась из сияющего темного глаза, и Амадео протянул к ней руки. Она с готовностью устремилась в его объятия и улыбнулась сквозь слезы. – Я ненормальная. У меня есть все. Я... Почему эта проклятая нянька укладывает его спать до нашего возвращения домой?

– В десять часов?

– О нет, еще только... – Она с раздражением взглянула на часы и поняла, что он прав. Они ушли с работы в восемь, заскочили «на минутку» в «Хаслер» поцеловать свою любимую американскую клиентку и... вот уже десять часов. – Черт подери! Действительно слишком поздно. Но обычно мы возвращаемся домой в восемь, а он уже спит. – Она бросила сердитый взгляд на Амадео, и тот мягко засмеялся, держа ее в своих объятиях.

– Чего же ты хочешь? Чтобы он стал одним из тех детей, которых в девять лет кинозвезды таскают на коктейли? Почему бы тебе не проводить поменьше времени на работе?

– Я не могу.

– Ты не хочешь.

– Да, не хочу... нет, ну я не знаю. – Они оба рассмеялись. Это была правда.

Ей хотелось быть с Алессандро, пока незаметно не подошло время, когда ему вдруг стукнет девятнадцать и она упустит свой шанс. Она видела, как это происходило со многими женщинами, увлеченными карьерой. Они думают, собираются, хотят, но так никогда ничего не делают. Несостоявшиеся поездки в зоопарк, походы в кино, музеи, мгновения, которые они собирались разделить со своими детьми, но звонили телефоны, ждали клиенты. Важные события. Она не желала, чтобы такое случилось с ней. Общение с сыном не имело большого значения, когда он был младенцем. Но теперь другое дело. Алессандро исполнилось четыре года, и он очень скучал, общаясь с ней не больше двадцати минут в день или вообще не видя ее по нескольку недель, особенно когда они с Амадео разрабатывали очередную коллекцию или готовили новую линию для Штатов.

– У тебя несчастный вид, любимая. Хочешь, чтобы я тебя уволил?

К изумлению Амадео, да и к своему собственному, она кивнула.

– Ты серьезно? – По глазам было видно, что он шокирован.

– Отчасти. Надо сделать так, чтобы я работала не весь день и могла чуть больше времени проводить здесь. – Она посмотрела на окружавшее ее великолепие, думая о ребенке, которого не видела весь день.

– Хорошо. Мы что-нибудь придумаем, Беллецца. И они придумали. Все сложилось идеально. Вот уже восемь месяцев, как ее назначили главным консультантом по разработке моделей в доме мод «Сан-Грегорио». Она принимала все те же решения и ко всему прикладывала свою руку. Присутствие Изабеллы чувствовалось в каждой модели, продаваемой «Сан-Грегорио». Но она отошла от рутины бизнеса, от бесконечных повседневных дел. Часть забот взял на себя их любимый директор, Бернардо Франко, а для воплощения идей Изабеллы в конкретные модели пришлось нанять еще одного модельера. Изабелла присутствовала на основных заседаниях, подробно обсуждала все проблемы с Амадео в течение одного длинного рабочего дня в неделю и заглядывала в офис всякий раз, когда у нее где-то поблизости намечалась встреча.

Теперь она впервые действительно чувствовала себя матерью Алессандро. Они вместе завтракали в саду. Она водила его в парк и разучивала детские стишки на английском и забавные маленькие песенки на французском. Изабелла смеялась и бегала с вместе с сыном, раскачивала его на качелях. У нее было все самое лучшее в мире: работа, муж и ребенок. Никогда в жизни она не чувствовала себя более счастливой. Это было видно во всем: в сиянии глаз, в походке, в смехе и во взгляде, с которым она встречала возвращающегося домой Амадео. Счастье сквозило в ее беседах с друзьями, которым она рассказывала о последних успехах Алессандро: «И Бог мой, как этот ребенок умеет рисовать». Все были в восторге. А больше всех Амадео, желавший видеть ее счастливой. После десяти лет супружества он все еще обожал ее. По правде говоря, даже еще больше, чем прежде. Их бизнес по-прежнему процветал, несмотря на некоторое изменение распорядка. Изабелла никогда не смогла бы полностью удалиться от дел. Это просто было не в ее стиле. Ее присутствие чувствовалось повсюду, как нежный звон идеально сделанного хрустального колокольчика.