Опасный роман - Мэй Сандра

В пятнадцать она на спор с Сэмом Финчем (форменный мерзавец был с детства!) залезла на мачту радиомаяка.

В семнадцать смело согласилась покататься на мотоцикле того же Сэма Финча, и еще счастье, что проселочная дорога закончилась густыми зарослями шиповника, а не обрывом.

При этом Лили Норвуд вовсе не была оторвой или пацаном в юбке. Она была нормальной тихой девочкой, любила читать и мечтать, глядя на закат. Мать все время работала и приучала дочку трудиться, так что времени на шалости у нее в принципе тоже не было. Они ее сами находили. Как и этот проклятый белый конверт с хищными, стремительными буквами.

— Девочка Лили-и! Как ты себя чувствуешь? Ты не заболела? Почему так рано? Ты не забыла про бридж сегодня вечером?

Лили испытала сильнейшее желание стремительно умчаться прочь и спрятаться. Через живописную и — увы! — слишком низкую ограду свешивалась почтенная Эулалия Перкинс, соседка и подруга покойной матери Лили. Все беды и печали этого мира миссис Перкинс принимала чрезвычайно близко к сердцу, в результате чего знала все и про всех, а Лили не повезло вдвойне, так как Эулалия считала своим долгом опекать «малютку», оставшуюся без матери в столь юном возрасте. Упомянутый бридж, вернее место за столиком для этой почтенной игры, достались Лили в наследство от мамы. Самой молодой после Лили в славной компании была Эулалия (65 лет), далее шли миссис Фиджерс (79) и миссис Беллами (92). Иногда в горячечных снах Лили видела, как разлетаются карты по тихому и затхлому деревенскому клубу, три почтенные матроны испуганно жмутся по стенам, а сама Лили в кожаных бриджах и белой блузке с роскошным вырезом откидывает рыжую гриву за плечи и стремительно сбегает с крыльца, где ее уже ждет смуглый красавец-пират со шрамом на плохо выбритой щеке и кривой ухмылкой, а также глазами, горящими от страсти. На заднем плане сна маячил еще и огненноокий жеребец, дико ржавший и бивший копытами, а также кареты, верные разбойники и прочая красота.

Лили тяжко вздохнула и улыбнулась как можно приветливее.

— Добрый день, миссис Перкинс. Я ушла пораньше. Буду писать карточки дома. Миссис Дори разрешила мне…

— Говорят, ты получила какое-то письмо из-за границы. Бедняжка Мэгги уверяла, что от волнения едва не лишилась чувств. Надеюсь, новости хорошие?

Самым безошибочным и радикальным средством было бы небрежно Помахать узким конвертом в воздухе и протянуть жеманным и ленивым голоском: «Да, это письмо от моего любовника. Его жена уехала к морю, и он зовет меня в Лондон на пару дней поразвлечься». Глубокий обморок с последующим впадением в кому гарантирован. Лили с сожалением прогнала эту недостойную мысль и покорно ответила:

— Ничего особенного. Обычная рекламная акция. Заплати три фунта и выиграй стиральную машину. Не достанется машина — подарим тостер, не хватит тостеров, получу офи… очаровательные щипцы для завивки.

— И все?

В голосе Эулалии звучало столь искреннее разочарование, что Лили стало ее жалко. Она заперла машину, поднялась на крыльцо, повернулась и страшным шепотом сообщила:

— Честно говоря, еще пришла та статья, которую меня просил заказать мистер Саймон. О ядовитых грибах.

Глаза Эулалии Перкинс округлились до идеальной формы.

— О ядовитых грибах? Мистер Саймон? А… зачем?

— Не знаю. Он просил никому не говорить, так что не выдавайте меня.

Эулалия Перкинс свалилась с изгороди и помчалась домой, даже не удосужившись попрощаться. Лили усмехнулась. В течение ближайшего часа все заинтересованные обитатели маленького городка будут знать, что у мистера Саймона возникли явные трудности с разводом.

Лили не испытывала угрызений совести. Саймон был чужаком. Поселился он здесь лет десять назад, доход имел от букмекерства, а внешностью, характером и ухватками напоминал слизняка. Лили возненавидела его с тех пор, как на пороге молочной лавки выслушала от него настолько непристойное и мерзкое замечание, что едва не стукнула его бидончиком для сливок.

Она вошла в уютную и прохладную прихожую и уселась около телефона. Весь сегодняшний день был простой прелюдией к этой минуте. Именно сегодня, именно в четыре часа дня мистер Джереми Раш должен перезвонить и узнать, летит она в Африку или нет. Оставалось двадцать три минуты для принятия решения. Нет, уже двадцать две.

Гамлет со своим «быть или не быть» просто мальчишка.