Влюбленный мститель - Уолкер Кейт

Зная характер сестры, Хоакин не завидовал Джейку.

— Вы идите, — сказал Джейк оставшимся гостям. — Мы присоединимся к вам через минуту.

Джейк на мгновение отвлекся, глядя, как ее отец и братья идут в особняк, и Мерседес воспользовалась ситуацией. Освободившись от его ладони, закрывающей рот, она крикнула:

— Стойте! Не уходите…

Ей не удалось закончить. Схватив Мерседес за подбородок, Джейк заглушил ее слова сильным и страстным поцелуем. Он удерживал ее, легко подавляя сопротивление, и только когда она перестала вырываться, ослабил объятия, а потом поцеловал, как хотел.

Поцеловал, как в первый раз в Лондоне в гостиной своего дома, как требовало его измучившееся от желания тело, когда он вышел в сад и увидел ее в объятиях мерзавца Мигеля.

— Мерседес… — хрипло проговорил он, и она лишь тихо вздохнула в ответ.

Почувствовав удивительный вкус ее поцелуя, Джейк позабыл обо всем. И когда она внезапно перестала бороться с ним, призывно раскрыла губы, он почувствовал нестерпимое желание, распаляющее его кровь.

Он готов был повалить ее на твердую, холодную землю и овладеть ею здесь и сейчас. Джейк прижал ее крепче, впиваясь в этот сладостный рот…

Реакция Мерседес оказалась катастрофической — она внезапно вернулась в реальность, перестав быть податливой и отзывчивой. Она напряглась и отодвинулась от него, яростно крутя головой, пытаясь прервать поцелуй.

Сердце бешено стучало, но нужно проявить сдержанность — сейчас не время и не место.

Он подождет, это того стоит.

Сейчас же необходимо завоевать расположение ее семьи. В качестве жениха Мерседес его приняли, но сдержанно. Сообщение о том, что он владелец «Тавернер Телекоммуникейшнс», было в его пользу. Но если бы они узнали, что он не только друг Рамона, но и его кузен, племянник Маргариты, любовницы Хуана Алколара и мамы Рамона, тогда все изменилось бы. Двери этой семьи закрылись бы перед его носом.

Прохладное приглашение — это все, что он получил сейчас, но это лучше, чем ничего.

Он оторвался от губ Мерседес.

— Я думаю, нам лучше идти за ними. Если я правильно понял, твой отец предоставил нам немного времени, хотя мы помолвлены…

— Мы не помолвлены, и ты знаешь это! Ты солгал.

— Никакой лжи, сеньорита, — покачал он головой. — Я никогда не говорил ничего такого… просто спросил: а что, если мы помолвлены? Твой отец воспринял это как надо.

— И ты рассчитывал на это!

Мерседес знала, что в глубине души она злилась на себя, а не на него.

— Я не хочу быть помолвленной с тобой! Я не желаю иметь с тобой никаких дел!

— Ты предпочла бы, чтобы я сказал твоему отцу, братьям, друзьям и соседям, что ты прыгнула в мою постель на одну ночь? Нет, — ответил он за нее. — Конечно, ты не хотела бы этого. Так что мы помолвлены. Это устраивает меня и тебя.

— Вот этого-то я и не понимаю! Почему это должно устраивать тебя?

Джейк скривил губы и потер руки.

— Если бы тебя держали два здоровенных парня с желанием убить при одной лишь мысли, что честь их драгоценной сестренки опорочена, поверь мне, ты сказала бы все что угодно, лишь бы они отпустили тебя.

Крошечная, только что вспыхнувшая надежда в ее сердце растаяла, и Мерседес спросила себя, не глупо ли было ей даже думать о том, что Джейк действительно хочет на ней жениться или хотя бы спасти от позора.

Она, должно быть, законченная дура, если так считала! Он действовал только из личных интересов, защищая себя от мести ее отца и братьев. О ней он даже не думал.

— И ты поцеловал меня, только чтобы избавиться от моих братьев?

На суровом лице Джейка заиграла дьявольская усмешка.

— Нет, еще чтобы ты прекратила кричать и все не испортила. Как, ты думаешь, это выглядело бы? Я только что убедил их в нашей помолвке и нашей безумной влюбленности, а ты боишься оставаться со мной наедине?

Но каковы его планы? Что он собирается делать с их придуманной помолвкой?

— Почему я должна поддерживать тебя? Что не даст мне войти в дом и сказать правду?

Джейк скрестил руки на груди и прислонился к дереву, изучая ее возмущенное лицо, светящиеся злостью глаза.

— Твоя репутация, — провозгласил он наконец. Твое доброе имя, положение семьи в обществе.

Одобрение твоего отца.

Он задел ее за живое, призналась себе Мерседес.

— Мы не можем сделать этого! Я не могу! Это все притворство… все ложь.

— Но они не знают этого, — Джейк кивнул в сторону особняка. — И до тех пор, пока мы будем вести нашу игру, никто не узнает.