Королевский роман - Робертс Нора

– Мне бы вашу уверенность в себе, – тихо сказала она, – и, кстати, я только усилила его неприязнь, когда попросила именно вас сопровождать меня сюда. Я видела, что он раздосадован. Александр очень серьезно относится к семье и придает большое значение семейным отношениям.

– В его представлении он отвечает за вас.

– Его мнение потребует изменений. Беннет совсем другой. Он выглядит беспечным, потому что еще очень молод, а может быть, потому, что младший сын и не является наследником. Но и он смотрит на меня так, как будто я в любой момент могу упасть, и тогда он подхватит меня. А месье Любэ? Что вы о нем думаете?

– Я его не знаю.

– Я тоже, – сухо заметила она, – и тем не менее?

– Кажется, он не слишком соответствует своей должности.

– А вы прямолинейны. Это американская черта?

– Это свойство характера – не прятаться за манерами и недомолвками, убирать ненужные условности. Вы кажетесь мне тоже достаточно прямолинейной.

– Вот как? – Бри сжала губы, раздумывая над его словами. – Возможно, я такая по необходимости. Мне нельзя позволить себе никакого притворства, мое положение и без этого трудное, лучше уж быть прямолинейной. Но я справляюсь.

Кажется, все-таки не очень, и напряжение сказывалось больше, чем она себе представляла. Вечер дался ей нелегко. Он думал об этом, пока она напряженно вглядывалась в темноту. Она устала, но он понимал ее нежелание идти к себе, где она останется одна со своими мыслями и вопросами, на которые нет ответа.

– Бри, вы не думали уехать на несколько дней куда-нибудь? – вдруг спросил Рив и, почувствовав, как она сразу вскипела гневом, примирительно положил руку ей на плечо. – Я не предлагаю бежать, только сменить обстановку. Это просто совет.

– Но я не могу, поймите, пока не выясню, кто я и что из себя представляю.

– Ваш доктор говорит, что амнезия временная.

– Но как долго она продлится? Неделю, месяц, год? Все плохо, Рив. Я не могу сидеть и ждать. В больнице я видела сны или видения. – Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и продолжала: – Я как будто бы витала где-то, но не спала. И не могла пошевелиться. Хотела и не могла. Было очень темно. Голоса. Я слышала голоса и мучительно старалась разобрать слова, но страх не позволял это сделать. Я так боялась в этом полусне, а когда проснулась, страх остался.

Рив глубоко затянулся сигаретой. Хотя Габриела говорила это спокойным, бесцветным голосом, он понимал, как она напряжена.

– Вы были накачаны наркотиками.

Медленно повернув голову, она посмотрела на него широко открытыми глазами:

– Откуда вам известно?

– Докторам пришлось промывать ваш организм. В дальнейшем вы вряд ли сможете вспомнить те события, потому что были под действием сильнодействующих препаратов, даже если память вернется. Вы должны с этим смириться.

– Да, понимаю. – Она помолчала, успокаиваясь. – Я запомню. Что еще вы знаете? – Ее голос теперь был твердым.

– Очень немного.

– Говорите все.

Рив погасил сигарету о каменный парапет и выбросил вниз.

– Вы были похищены в воскресенье. Точное время неизвестно, поскольку вы ехали в машине одна. Вечером раздался звонок у Александра.

– Александра?

– Да. Потому что он, как правило, работает допоздна по вечерам в воскресенье в своем офисе. Сообщение было коротким – вас похитили и станут удерживать, пока не будут выполнены определенные условия. Однако они не были названы.

Там, где ее держали, было темно. Это она помнит.

– И как поступил Алекс?

– Он сразу направился к отцу. Начались поиски. Ваш автомобиль нашли в понедельник утром на поляне в сорока милях от города. Там есть участок земли, ваша собственность, вы часто ездили туда побыть в одиночестве. В понедельник вечером поступили требования похитителей. Большая денежная сумма. Разумеется, даже вопросов не возникло, семья собиралась ее выплатить, но раздался новый звонок с требованием освободить четырех заключенных в обмен на ваше освобождение.

– И это усложняло ситуацию.

– Двое заключенных были приговорены к смертной казни. За шпионаж, – уточнил Рив в ответ на вопросительное молчание. – Теперь решение дела было уже не только в руках вашего отца. Деньги заплатить – это одно, но освободить преступников – совсем другое. Переговоры с похитителями продолжались, как вдруг вас нашли в грозу на дороге.