Родственные души - Лайонз Вайолетт

— Разумеется, я…

— Разумеется? — В его голосе звучала такая издевка, что Эльвира даже поморщилась, как от сильной боли. — О чем тут можно говорить, сердце мое.

По тому, как Дерек подчеркнул последние два слова, Эльвира поняла, что он прекрасно помнит о ее недовольстве этим обращением и намеренно хочет доставить ей несколько неприятных минут.

— По моему скромному разумению, ты начала нашу совместную жизнь со лжи, — продолжал Дерек, натягивая на себя рубашку столь энергично, что чуть было не порвал ее.

— Нет, я никогда… Я действительно имела в виду… — начала Эльвира, но он не желал ее слушать.

— И насколько я понимаю, ты намеревалась обманывать меня до тех пор, пока… пока…

Говоря это, Дерек пытался застегнуть рубашку, однако, что было для него совсем нехарактерно, потерпел неудачу. Дважды он продевал пуговицу не в ту петлю и с проклятием вынимал ее обратно. Наконец это ему надоело, и рубашка осталась незастегнутой и даже незаправленной в джинсы.

— Пока — что? — рискнула спросить она.

— Пока ты не получишь то, что тебе нужно, ответил Дерек с нарочитым безразличием, больно ее уколовшим.

— И что же это, по-твоему, такое?

— Не знаю… Об этом лучше спросить у тебя.

Хотя мне в голову приходит вполне очевидный ответ.

— Какой же?

«Действительно ли ты хочешь, чтобы я тебе сказал?» — словно говорил весь его вид, однако ответ не заставил себя ждать.

— Деньги! — заявил Дерек с грубой прямолинейностью.

— Деньги?! — Эльвира не могла поверить своим ушам. — Как ты можешь такое говорить!

— А почему бы и нет?

— Потому… потому, что ты сам не веришь в то, что я способна на такое! Неужели ты действительно думаешь, что я вышла за тебя замуж… живу с тобой… сплю с тобой из-за денег?

Судя по тому, как Дерек нахмурился, она сказала что-то не то или, вернее, то, но не так.

— Да я… — попыталась было объясниться Эльвира, но Дерек, как и ранее, ничего не желал слушать.

— В чем дело, сердце мое? Не хочется взглянуть правде в глаза? Признаться в том, что ради брака с возможным наследником владений Годдардов тебе пришлось несколько поступиться принципами? В конце концов всем известно, что, несмотря на высокое общественное положение, твоя семья весьма ограничена в средствах. И хотя ты можешь проследить историю своих предков вплоть до нормандского завоевания, у тебя нет за душой ни гроша. Все дело в этом… — Поднеся руку почти к самому ее носу, Дерек потер большим пальцем об указательный жестом, обычно символизирующим любовь к деньгам. — Именно поэтому ты и согласилась снизойти до того, что вышла замуж за незаконнорожденного внука самого богатого человека в наших краях.

— Нет! — Эльвира отчаянно замотала головой. — Нет, это не так! Совсем не так!

— Нет так? А как тогда?.. Нечего сказать, дорогая? — с издевкой спросил Дерек, увидев, что она медлит с ответом. — Прикусила язык, сердце мое?

Внезапно ей вспомнилось признание, вырвавшееся у него в один из редких моментов откровенности. Оно касалось отца Дерека. Этот человек ухаживал за его матерью, спал с ней, а затем исчез в неизвестном направлении, оставив Лауру беременной и, по мнению старого Айзека Годдарда, опозоренной. Он даже запретил дочери записать новорожденного под своей фамилией. Находясь в безвыходном положении, Лаура не рискнула перечить властному отцу и дала Дереку фамилию своего неверного возлюбленного.

— Мой отец гулял как мартовский кот, сказал тогда он с горьким цинизмом. — Не пропускал ни одной юбки и обольщал понравившихся ему женщин, совершенно не заботясь об их чувствах. Год, который он прожил с моей матерью, стал для него своего рода рекордом…

Куда отец, туда и сын. Холодная жестокость этой неожиданно пришедшей на ум фразы заставила Эльвиру содрогнуться. Куда отец, туда и сын… Неужели это возможно? Мог ли Дерек, унаследовавший не только фамилию, но и свою потрясающую внешность от отца — его мать была светловолосой и сероглазой, — получить от Уильяма Грейдона еще и задатки безответственного донжуана? Неужели он так же не способен сохранять верность больше года?

Эта ужасная мысль и вызванный ею страх странным образом выразились во вспышке раздражения.

— Ты спрашиваешь, почему я ничего тебе не сказала? — воскликнула Эльвира, гордо вскидывая голову. Охвативший ее гнев заставил мгновенно забыть об отчаянии, в которое ее повергло жестокое и несправедливое обвинение Дерека. — А как насчет тебя, дорогой муж?