Четвертый муж – бесплатно! - Южина Маргарита

А Маринка тоже терпела. Уж как она любила свободу! Как она любила быть хозяйкой! Но теперь ей позарез был нужен муж! Просто хоть убейся! А, кроме этого Ирбиса, никого достойного не наблюдалось. Но и он чего-то все тянул с разводом. А ведь сама она уже развелась!

– Марьяша! – встретил сегодня ее Ирбис прямо возле входа в офис. – Я заметил, как на тебя смотрит этот охранник. Что он себе позволяет?! Ведь как пялится, паразит!

Марина села в машину к Ирбису и, не глядя на охранника, поморщилась:

– Леня, ну к охраннику ревновать! Фи! Это ж не мой полет. – Она откинула волосы и царственно повернула голову: – Ты сказал жене, что подаешь на развод?

Ирбис стал прятать глаза, морщиться и крутить ручку приемника.

– Ты же обещал, – подняла бровь Марина. – Я не привыкла жить в любовницах. Или я не достойна носить фамилию Ирбис?

Мужчина не знал, куда деться.

– Марьяшечка...

– Леонид, меня зовут Марина, – сухо оборвала его Субботина.

– Ну дорогая, ну птичка моя, ну перестань злиться. Сегодня обязательно скажу. Я и вчера начал уже говорить, но у жены вдруг схватило сердце. Я не мог... к тому же и дети были дома, мне надо...

– У тебя груднички? – насмешливо фыркнула Марина. – Ты боишься, что детки тебя не будут узнавать? Или не одобрят поступок папаши?

– Я не боюсь, но они могут подумать...

– Они могут подумать, что ты полюбил другую, – ледяным тоном прервала его Марина. – Или это неправда? В конце концов, еще неизвестно, как твои дети сами проживут свою жизнь. Ты им и так многое дал. Имеешь полное право пожить для себя. Ну, в конце концов, я не настаиваю. Когда созреешь – позвони.

И она легко выпрыгнула из машины.

– Марьяша! Марина! – крикнул Ирбис, но девушка уже села в свое авто и дала по газам. А вот догнать ее на дороге было делом немыслимым.

– Вот старый идиот! – обиженно сопела Маринка, вцепившись в руль. – Сколько ж мычать можно! Из-за него такое время уходит! Если я и в этот раз опоздаю, я себе этого не прощу! Нет, ты у меня разведешься! На денька два исчезну – фиг найдешь! От ревности загнешься!

Она вдруг остановила машину и стала нажимать кнопки телефона.

– Алло! Кристина? Ты еще на работе? Чего ты там застряла? Какое сегодня число, помнишь? Вот то-то и оно! Ты там совсем со своим этим Филипповым про все забыла! Давай ко мне, я тебя жду... Как не можешь? То есть получается, что мы простили? Ой, да не пой ты мне эти бредни! Я все понимаю – Филиппов попросил задержаться! Ну куда уж там, сиди... Я сама.

И она отключила телефон, после чего уверенно повернула машину на главную дорогу.

Сегодня был на редкость неудачный день. Этот Ирбис никак с женой определиться не может, зато подруженька совершенно точно определилась! Втрескалась в этого Филиппова по самую макушку! И как только можно? Неужели можно так полюбить мужчину, чтобы забыть о таком важном деле, как Бунчикова! Да Маринка никогда ее не забудет! Ну да, она тоже влюблялась... в кого ж это... ну в этого... в артиста, когда еще маленькая была...

На Маринку нахлынули воспоминания, и от этого она еще крепче сцепила зубы и еще сильнее нажала на газ.

Она подъехала к дому своей жертвы, когда уже стемнело. Хотя этот дом всегда находился в тени, и возле подъездов не просыхали лужи. Ждать не было смысла, и Маринка уверенно набрала номер.

– Бунчикова! Ты дома, что ли? Выходи, сегодня твое число, мы тебя бить приехали.

Бунчикова поинтересовалась – нельзя ли отложить экзекуцию, но Маринка была категорична:

– Выходи лучше сейчас, а то завтра будет еще хуже, сама ж знаешь. И без сюрпризов чтобы! В общем, ты ж понимаешь – все как всегда.

Бунчикова понимала и потому сообщила, что выйдет через десять минут.

Марина в нетерпении вышла из машины, размяла руки и... кто-то сильный, невидимый, уверенно обхватил ее сзади, заткнул ей рот какой-то вонючей тряпкой, и Марина медленно стала впадать в забытье.

«Сволочь... – промелькнула туманная мысль. – Завтра эту Бунчикову убью... и Кристинку... тоже...»

Она очнулась в совершенно темном помещении. Утро было или вечер – Маринка разобрать не могла: ни единого лучика, поди разберись! Болела голова, и немного подташнивало.

– Стерва Бунчикова. Выберусь – убью, – неизвестно кому пообещала Маринка и медленно поднялась.

Ощупывая руками холодные стены, она обошла небольшое помещение своей тюрьмы, но даже намека на двери не нашла.

– В яме я, что ли? – рассуждала она. – Блин... А холод-то чего такой собачий?

И правда, было холодно. Пахло сыростью и землей.

– Как могила... нет, скорее подвал. Точно, подвал и есть... Подполье, как в деревнях. Погреб еще называют, – разговаривала Маринка сама с собой. Молчать она боялась. А еще боялась, что вдруг сорвется ее железный настрой, и... И зайдется она диким криком, от которого уже не будет спасения. А там и до схождения с ума недалеко. Она боялась. Она жутко боялась! Но из последних сил держала себя в руках. Характер у девушки был все-таки сильный.

Наверное, наверху тоже никого нет, потому что Маринка говорила громко, но никто к ней не поспешил. Интересно, кому это она перебежала дорогу? За что ее сюда? И кто? Бунчикова? Она, конечно, тварь порядочная, но никогда на это не пойдет. Никогда. Потому что знает – не будет ей ни спасения, ни оправдания. А кто тогда? Может быть, дебильный муженек Бунчиковой? С того станется! И где это Зинка себе такого урода оторвала? Точно, захотел сделать приятное своей ненаглядной Зиночке и – шарах Маринку в погреб! Помирай, погибай, именинница! «Ничего, дайте только выбраться, я вам устрою! Всем!!!»

Но выбраться никто не давал. И бродить вдоль стен уже не было сил. Сесть Марина боялась – ну сядет, и чего? Возле одной из стен девушка обнаружила лестницу, ведущую вверх. Вскарабкавшись по ней, Маринка убедилась, что лестница упирается в непробиваемую плиту. Маринка толкала эту плиту руками, кричала так, что сорвала голос, но на помощь ей не спешила ни одна собака!

Блин! У нее же была с собой сумочка! А там и зажигалка, и телефон! Надо только пошарить по полу, найти эту сумочку, взять телефон и позвонить! И ее тут же спасут! И чего ж это она сразу не вспомнила?... А того и не вспомнила, что сумочку оставила в машине, когда выходила на бой с этой Зинкой! И спасительный телефон в сумочке остался, и зажигалка...

Девушка уснула, когда руки уже окоченели от холода. Потом просыпалась, потом снова засыпала... Сколько времени прошло – Маринка уже не понимала. Наверное, месяц... Нет, за месяц она бы с голоду умерла, а она еще была жива. И есть хочется, и пить... Пить хотелось нестерпимо. Видимо, Маринке была уготована страшная смерть – от обезвоживания. И это было страшнее всего.

Она снова забралась по лестнице, принялась колотить в плиту и кричать. Громко, сколько хватало сил, но наверху было тихо. Маринка тоже притихла и, кажется, снова задремала там, на этих ступенях, – когда вдруг на нее хлынул поток света.