Смятение - Стил Даниэла

— Ты хочешь сказать, что вы с папой разводитесь? — спросил Сэм с выражением ужаса на веснушчатом лице, и Глэдис на мгновение захотелось упасть мертвой, чтобы не видеть его испуганных и молящих глаз.

Эйми избавила ее от необходимости отвечать.

— Ты что, глухой? — сердито буркнула она и, подавив рыдание, бросила на родителей мрачный взгляд. В эти минуты Эйми ненавидела и отца, и мать за то, что они в одно мгновение разрушили тот уютный и счастливый мир, в котором она жила.

Джейсон с самого начала не проронил ни слова. Внезапно он развернулся и бросился к себе в комнату. Громко хлопнула дверь, и наступила тишина, но Глэдис знала, что он плачет.

Только Джессика, как самая старшая, высказала Глэдис то, о чем, возможно, думали все четверо.

— Я тебя ненавижу! — прошипела она и, прищурившись, в упор посмотрела на мать. — Это ты виновата! Ты и твои глупые фотографии, которые не нужны никому, кроме тебя! Я слышала, как вы с папой ссорились из-за этого. Неужели ты нас ни капельки не любишь?..

В конце концов она тоже разрыдалась, как маленькая девочка, и Глэдис захотелось погладить ее по голове, но она не решилась.

— Они нужны мне, Джесс, — сказала она. — Фотожурналистика не просто работа, это — часть меня, без которой я не могу. Я надеялась, что папа меня поймет, но он не смог…

— Не хочу ничего слышать, не хочу! — завизжала Джессика. — Не хочу, понятно? Вы — дураки, и я вас обоих ненавижу!

И, топнув ногой, она тоже убежала плакать к себе в комнату.

Глядя ей вслед, Глэдис покачала головой. Из всех ее детей именно Джессика больше других нуждалась в разумном объяснении происшедшего, но как, скажите на милость, втолковать четырнадцатилетней девочке, что ее отец и мать разлюбили друг друга? Глэдис и сама не очень хорошо понимала, как это произошло. Единственное, что она знала, — это то, что Дуг разбил ей сердце и едва не погубил ее душу.

Вечером, когда Глэдис сидела в гостиной, к ней на колени взобрался Сэм. Его круглое, всегда веселое лицо опухло от слез, а плечи время от времени судорожно вздрагивали.

— А мы еще когда-нибудь увидим папу? — спросил он, обнимая мать за шею и прижимаясь к ней всем телом.

— Конечно, — ответила Глэдис, чувствуя, что сама вот-вот заплачет. Если бы она могла, она бы повернула время вспять. Пусть бы все стало как прежде, чтобы можно было сказать детям, что развод — это просто неудачная шутка. Но сделанного не воротишь, и, по большому счету, это было к лучшему.

Она приготовила суп из цыпленка и картофельное пюре, но ужинать никто не хотел. Когда Глэдис убирала со стола, в кухню снова заглянул Сэм. На лице его застыл вопрос, который он никак не решался задать.

— Папа говорит, что у тебя есть… приятель, — вымолвил он наконец. — Ну… приятель-мужчина. Это правда, ма?

Глэдис в ужасе повернулась к сыну.

— Конечно, нет, Сэм!

— Папа сказал, что это дядя Пол.

Он хотел получить ответ на свой вопрос. Глэдис покачала головой. Со стороны Дуга было просто подло впутывать ребенка в их взрослые дела, однако она не особенно удивилась его поступку. Похоже, Дуглас совсем потерял голову.

— Нет, Сэм, это не правда.

— Тогда почему папа так сказал?

— Просто твой папа… очень расстроился и не понимает, что говорит. Когда взрослые злятся, они часто говорят такие вещи, о которых потом жалеют. Я не видела Пола слета, как и ты…

Она не стала говорить сыну о том, что они перезванивались. Впрочем, что бы там ни утверждал Дуг, Пол не был ее любовником. И никогда не будет, что бы ни думала по этому поводу сама Глэдис.

— Мне очень жаль, что папа сказал тебе такое, — добавила она и погладила сына по голове. — Но ты можешь не беспокоиться — мы с Полом просто друзья.

Но когда поздно вечером Глэдис поднялась в спальню, она не сдержалась и высказала Дугу все, что думала.

— Это просто непорядочно, Дуг! Ты используешь детей, чтобы сделать мне больно, а о них ты не думаешь. Так вот, заруби себе на носу: если ты позволишь себе еще что-то в этом роде, ты об этом очень пожалеешь!

Дуг усмехнулся:

— Так, значит, это правда?

— Это не правда, и тебе прекрасно это известно. Самое простое — свалить вину на кого-нибудь другого. Ты просто не хочешь признавать, что мы сами разрушили наш брак и нашу семью и никто нам в этом не помогал. Обвинять человека, с которым я несколько раз разговаривала по телефону, по меньшей мере глупо. Если ты действительно хочешь знать, кто виноват в том, что мы расходимся, пойди взгляни в зеркало!