Дни и ночи - Горовая Ольга Вадимовна

Очевидно женщина считала себя остроумной.

Саша не желала препираться и не имела никакой охоты спорить или в первый же день провоцировать конфликты. Но тем не менее, оттолкнув пачку творога и овсянку, в которой, если присмотреться, прекрасно просматривались личинки жучков, она заметила, что если все их покупатели и выжили — тут явно видна заслуга Тимофея Борисовича, а не качество продуктов в магазине. После чего, проигнорировав сузившиеся, ярко накрашенные голубыми тенями злые глаза девушки, Саша развернулась и ушла, решив, что разгрузка еще никому не повредила.

Она страшно не любила любые склоки и скандалы, может потому так долго и прожила с Антоном, муж ценил эту черту ее характера. И чувствовала себя противно, выйдя из магазина. Правда прогулка немного подняла настроение, а Саша старалась не замечать, что ее продолжают рассматривать все встречные. Это нормально, убеждала она себя, новые лица в таких поселках — редкость и диковинка.

И тем не менее, несмотря на желание забыть о неприятном инциденте, как-то незаметно для себя, Саша все рассказала Никитичне. Та, продолжая полоть свои цветы, заметила, что новая соседка возвращается с пустыми руками. Тяжко вздохнув и покивав после рассказа, из чего Саша сделала вывод, что продавщица не в первый раз ведет себя подобным образом, Никитична снабдила ее картошкой и даже куском мяса, наказав не обращать внимания на Лидку. «Ума у той нет», ворчала Никитична, подгоняя внука, который нес постель для Саши, «строит из себя неясно что, вечно напридумывает то, чего и в помине нету, из-за этого и портит жизнь и себе, и людям. Еще девочкой — такая же была».

Александра промолчала, не имея желания развивать эту тему. Для себя она уже решила, что больше в магазин и под угрозой голода не пойдет, а остальное — не ее проблемы и беды.

Остальной вечер Саша заняла тем, что попыталась хоть немного прибраться. Помыла полы, прополоскала занавески, причем, своим собственным, туалетным мылом, ручной работы, так как и не думала, что понадобиться порошок.

Сейчас же, довольно устав, она составила список необходимых покупок, решив завтра после работы съездить в райцентр, и улеглась щекой на подушку, надеясь хоть сегодня выспаться.

Через час она осознала, что все может оказаться куда сложнее, чем виделось ей в городе. И дело было не в склоке в магазине, и не в отсутствии элементарно-необходимых вещей. То все пустое и временное. А дело было в том, что Саша испытывала страх. Самый настоящий, дикий и глупый, почти абсурдный.

Она в жизни не оставалась на ночь одна и только сейчас это поняла. Прожив всю свою жизнь с родителями, Саша благополучно переселилась от них к Антону. А ее бывший муж, несмотря на все свои приключения и в юности, и в последние годы — всегда возвращался вечером домой. Вот такое у него странное представление было — ночь — законное супружеское время, и если он проводит ночи с женой, все остальное, вроде бы и не считается и он ей почти верен. Для коротких интрижек хватало вечеров, «заседаний» совета кафедры или «советов» в университете, события на которых не были секретом ни для одной жены сотрудника, к сожалению. В крайнем случае, он мог выбраться «поиграть с друзьями в бильярд», но всегда возвращался до одиннадцати.

Так или иначе, вот теперь Саша осознала, что по-детски боится темноты.

Ее пугали незнакомые запахи и звуки. Она не привыкла к отсутствию машин и полной тишине, не могла увидеть в темноте своей руки, потому что уличных фонарей не было, чтобы светить в ее окна. Вздрагивала от лая собак и долетавших откуда-то неясных криков, ругани. Каждый шорох травы под окном, каждый скрип старого деревянного пола или малейший шорох на чердаке казался ей как минимум шагами воров. Мысли о чудовищах и всякой нечистой силе Саша отчаянно старалась прогнать, ежеминутно напоминая себе, что она взрослая, здравомыслящая и, в принципе, не верящая в такую чепуху женщина.

Не помогало.

Наконец, часа через два, не выдержав, Саша осторожно выбралась из кровати, уговаривая себя, что нет ничего страшного в этих тенях и надо только преодолеть два метра до стены, где расположен выключатель. Она включит свет — осмотрится, успокоится и уснет, в конце концов. А пальцы все равно дрожали, и волосы на затылке шевелились, до того достоверно Саше казалось, что кто-то наблюдает за ней из темноты углов. Она вспомнила все, даже самые низкопробные ужастики, которые пересмотрела за свою жизнь, и проклинала слишком хорошую память. В уме так и крутился «Вий», но Саша очень старалась сосредоточиться на здравомыслии.