Русские разборки - Коллинз Джеки

Если начать вспоминать, из скольких его заведений вышибали…

Но теперь все изменилось. Он взялся за ум, и надо признать, было очень приятно это осознавать.

Марина под любым предлогом начинала названивать Максу.

— У Лулу температура, она хочет тебя видеть, — сообщила бывшая жена на этот раз.

Макс подавил раздражение. Было уже поздно, и ему совсем не улыбалось снова выезжать в город.

— Утром заеду, — строго произнес он.

— Не годится, — возразила Марина. — Твоя дочь хочет тебя видеть немедленно.

Он знал, Марина думает, что он лежит в постели с невестой. И всеми способами пытается ему подгадить.

Что ж, жаль, конечно, но он не был в постели с невестой. Они с Эми еще не жили вместе. И даже ни разу не были близки. Эми хотела дождаться регистрации брака, и он уважал это решение. Высоконравственная девушка. Какой контраст с современными светскими хищницами, жаждущими немедленно захомутать состоятельного мужика!

— Хорошо, — проворчал он.

— Хорошо — что?

— Через пятнадцать минут буду.

— Вот так бы сразу, — проговорила Марина столь ненавистным ему тоном превосходства.

Последнее слово всегда должно было остаться за ней. Макса это не трогало, он привык, хотя после женитьбы на Эми все должно будет перемениться. Больше никаких телефонных звонков посреди ночи — разве что по крайней необходимости. Бывшей жене скоро придется усвоить, что он стал для нее недоступен.

Он позвонил в гараж и попросил подогнать машину к выезду. Ехать совершенно не хотелось, но он беспокоился за Лулу. Он подумал, не позвонить ли своему врачу, потом решил сначала взглянуть на дочь. Черт, как это все некстати.

Марина встретила его у дверей квартиры в прозрачном пеньюаре и отороченных мехом тапочках на высоких каблуках. Как всегда, она была идеально накрашена, а прямые льняные волосы до плеч тщательно расчесаны.

Все такая же красивая. Даже странно, что она никак не может найти себе мужика. При такой внешности?!

К несчастью, причина была понятна. Она не хотела ни с кем связывать свою жизнь, потому что ей нравилось носить титул миссис Максвелл Даймонд. Он был для нее как недостающее родовое клеймо. Для Марины признание в свете было превыше всего, а то, что теперь к ее титулу была присоединена приставка «экс», в ее кругу считалось досадной мелочью.

— Ну, как Лулу? — спросил он, входя в мраморный холл.

— Уснула, — ответила Марина безучастно. — Лучше тебе ее не беспокоить.

— Что ты хочешь этим сказать — «не беспокоить»? — возмутился он. — Ты же мне сама сказала, она требует меня.

— Очень жаль, но ты слишком долго ехал, — проговорила Марина с обычными металлическими нотками в голосе. — Это хорошо, что она спит. Быстрее поправится.

Ему захотелось дать ей пощечину. Поставить отпечаток своей ладони на этом сливочно-белом личике.

Но он сдержался. Он всегда умел себя контролировать. Выходка была типичной для Марины, так что он не очень удивился.

— Пойду хоть взгляну на нее, — сказал он, намереваясь пройти мимо жены.

— Нет! — Марина заслонила путь. — Ты ее разбудишь. Ты же знаешь, у нее очень чуткий сон.

— Конечно, знаю, — сухо ответил он. — Она ведь моя дочь, не так ли?

Это было утверждение, а не вопрос. И когда Марина лукаво буркнула: «Не исключено», — Макс опешил.

— Что ты сказала? — накинулся он.

— Я сказала, сейчас тебе, возможно, лучше поехать домой. — Марина двинулась прочь.

Но дело было сделано.

Макс в ярости выскочил из квартиры. Семя сомнения не только было брошено, но и пустило прочные корни.

При первой же возможности Крис улизнул с фуршета и направился в ресторан «Элейн», на встречу с другим клиентом, писателем Грегори Дарком — встрепанным медведем, специалистом по кровавым криминальным драмам, которые в известной степени основывались на реальных событиях. По трем его романам были сняты вполне успешные фильмы, а в данный момент Крис вел переговоры о новой крупной сделке с киностудией «Юниверсал».

Грегори был из Англии. Грузный, под шестьдесят. У него были воспаленные глаза, пережившие не одно тяжкое похмелье, и на удивление густые седые волосы. Половину времени он проводил в Голливуде, где у него был дом на берегу в Малибу и необходимая для жизни подружка-блондинка, а вторую половину — на Манхэттене; здесь он жил в квартире, забитой книгами, со сварливой женой-лесбиянкой.

Грегори был старомоден. Пил «Джек Дэниэлс», курил крепкие гаванские сигары и любил похвастать своей обширной коллекцией оружия.